Великая Зеленая Лиса. Вероника Заболоцкая

не будем прежними!

      Слезы быстро высохли, и всю оставшуюся дорогу до школы девочки хохотали и баловались, обмениваясь новостями, накопившимися за то время, пока они не общались как следует.

      – Себас мне говорил, что косая опушка так выгорела на солнце, что теперь вся желтая. А Тьють сказала, что на рынке в Цкеноде в три раза больше воруют, чем раньше, – рассказывала Малакиния.

      – А Долговяз поранил Зирона ядовитой палкой во время игры, и у него началось заражение. Он уже неделю дома с температурой лежит. А я и не знала, что у сухих веток ядовитых растений сохраняется яд. – У Милании тоже накопилось много новостей. – А Каштана уже готова к Донитию, платье сшили ей такое красивое. Она сразу после обряда отправится в Цкенод, решила обучаться в высшей школе парикмахерского искусства.

      – Не люблю я ее, и она меня недолюбливает, – проворчала Малакиния, насупившись.

      Они подошли к школе.

      – Вот подожди, я тебе после уроков такое расскажу! – Малакиния снова крепко и радостно обняла сестру и побежала вприпрыжку в свой класс. Ворота захлопнулись со своим обычным «б-бух!». Прозвенел звонок.

      Из классов девочки убегали с особым нетерпением, но встретившись у ворот и взявшись за руки, домой они пошли, на удивление обгоняющих их лисят, довольно медленно.

      – Вот слушай! Я из реки выбралась, совсем не схватившись за куст! – торжественно прошептала сестре Малакиния.

      – Я так и знала! – Милания прямо пританцовывала, предвкушая рассказ. – Ну а как? Рассказывай, не томи!

      Малакиния выдержала драматическую паузу. И, убедившись, что все давно их обогнали и вокруг никого нет, продолжила:

      – Я, значит, такая в реке, меня несет, об камни хрясь! хрясь! Я думаю, святая Натура, какая же я дура, дура какая! – и шнурок не отпускаю, и другой рукой в воде хвать! Хвать! А несет меня быстро – ничего не словишь, не зацепишься! И тут вдруг меня оп! Схватили чьи-то руки и тянут из воды!

      – Ого! – Милания так широко раскрыла глаза, что, казалось, у нее на лице больше не осталось ни носика, ни рта. Одни сплошные глаза, полные изумления.

      – Да-а-а! Меня знобит всю, колотит. Я проверяю – шнурок держу. И вот смотрю: мы на берегу, какая-то женщина меня держит. Пахнет так сладко, вкусно… так знакомо… – постепенно, от эффектного рассказа, Малакиния перешла к своим воспоминаниям. – И вокруг лежат ее волосы… такие длинные и белые-белые… Как снег. Она теплая была и сухая. Я пригрелась. Подняла голову, чтобы ей спасибо сказать, а у нее глаза как льдинки и зрачки вертикальные! – Лисенка закончила свой рассказ, и посмотрела на реакцию Милании. У-у-ух, как долго она ждала этого, как давно хотела с ней поделиться!

      Милания шла шокированная и заинтригованная рассказом сестры.

      – Кто же это был? Удивительно просто! – не переставала она удивляться. Малкиния решила не рассказывать о разговоре с Хранителем, о том, что отец знает, кто эта таинственная женщина, и о том, что знает про случай на реке. Неизвестно почему, но ей показалось, что