Tajemnica Coca-Coli. Michał Matlengiewicz

с суровым лицом, иссеченным шрамами, коротко распорядился: – Одевайтесь, рина, вас ждет тюрьма.

      – К-какая тюрьма? – только и смогла произнести я.

      Призрак был обескуражен не меньше меня.

      – Тинийская, – пояснил страж.

      – Это какая-то ошибка… – я попыталась возразить. – Я только что едва не погибла…

      – Время, отведенное вам на сборы, пошло.

      – Попроси всех выйти, – первым пришёл в себя дух. – Скажи, что ты благородная рина и тебе нужно собраться…

      Это я и сделала, постаравшись, чтобы мой голос звучал уверенно.

      Стражники потоптались, но с места не двинулись.

      – Я наследница древнего рода! Не простолюдинка. Я не могу идти по улицам в одной сорочке, это бесчестие… – мой голос задрожал.

      Мне нужно было, чтобы они ушли. Чтобы у меня появился шанс на побег. Я не хотела в тюрьму, ни в Тинийскую, ни в какую бы то ни было. Я, может, только жить начала. Заново. А они – арестовать…

      И если ради свободы необходимо сыграть роль, я ее сыграю. Потребуется солгать – солгу. Нужно будет сражаться – буду!

      И я решительно… заревела! Да как! Губы задрожали, по щекам потекли слезы. Истерика удалась на славу. Проникновенная. С надрывом. Такая, что стражники дрогнули. И тот самый капитан, со шрамами, коротко сообщил:

      – Хорошо, мы подождем за дверью.

      И едва створки той закрылись, я выбралась из постели и устремилась не к шкафу – к окну. Распахнула его… Третий этаж. Да что же мне сегодня так не везет!

      Впрочем, шанс на спасение еще оставался. Выглядел он, правда, сомнительно. Паршивенько так… Примерно как анализы столетнего дедка, который жив скорее не благодаря достижениям медицины, а вопреки.

      Моя надежда на свободу представляла собой парапет. Он шел вдоль всей стены. Так что при должных ловкости, везении и безрассудстве я могла сбежать.

      Глянула на обретенное тело, прикидывая, смогу ли не сверзиться на газон и пройти до соседнего балкончика. Из окна показалось, что да.

      – Ну, чего застыла? – недовольно напомнил полтергейст.

      – Сейчас, – фыркнула я и ринулась к кровати. Под недоуменное ворчание призрака сорвала простыню, связала ее с покрывалом и, наскоро закрепив за ножку трюмо, что стояло рядом с окном, скинула эту импровизированную веревку вниз.

      – Ты что, собралась лезть по ней? Убьешься!

      – И не собиралась, – огрызнулась я. – Это для стражи!

      Дух все мигом понял. И больше не мешал вопросами. Не оставь я ложного следа – сразу сообразят, что я сбежала в соседнюю комнату. И мой побег закончится, не успев начаться. Я лишь искренне надеялась, что в суматохе преследователи не заметят, что край простыни болтался на уровне второго этажа – высоты, с которой падать на землю, мягко говоря, травмоопасно.

      И тут в дверь спальни требовательно постучали:

      – Рина Файрвинд, вы скоро? – поинтересовался мужской голос.

      – Да-да, еще немного, – я добавила просительных интонаций. – Я почти закончила…

      И