Шторм в тихой гавани. Наталия Антонова

гостоящая операция за границей. У Ксении не было таких денег, и родных, которые могли бы помочь, у Моравских не имелось, по крайней мере так считала сама Ксения. Отец девушки умер, когда ей было всего десять лет, и, сколько она себя помнила, они всегда жили вдвоём с матерью. И жили нелегко, мама много работала. А Ксения рано научилась справляться со всеми домашними делами, чтобы хоть как-то облегчить жизнь матери. К тому же девушка, понимая, что рассчитывать ей в будущем не на кого, старательно училась как в школе, где получила золотую медаль, так и в вузе, который окончила с красным дипломом.

      Её труды не пропали даром, она смогла устроиться на хорошую работу и уверенно продвигалась вверх по карьерной лестнице. Мама к этому времени вышла на пенсию, но хорошая зарплата Ксении позволяла им жить не бедствуя. И всё было бы хорошо, если бы однажды мама не заболела. Чтобы не потерять работу, Ксения наняла сиделку, но после работы всё равно сломя голову неслась домой. Начальник вошёл в её положение и не загружал сверхурочными.

      Своей бедой Ксения поделилась с единственной родственницей – старенькой двоюродной бабушкой, тёткой своей матери, – Фаиной Никаноровной Караваевой. Старушке было уже девяносто лет, и она жила в своём доме в посёлке городского типа.

      Когда мать Ксении была здорова, они вдвоём нередко навещали бабушку. Мама даже предлагала старушке переехать жить к ним, ссылаясь на то, что жить одной, тем более в таком преклонном возрасте, непросто. Однако Фаина Никаноровна только посмеивалась над предложениями племянницы и говорила, что дай бог так же хорошо себя чувствовать пятидесятилетним цыпочкам, не вылезающим из поликлиник.

      Караваевой и впрямь не то что девяносто лет нельзя было дать, она и на шестьдесят не выглядела. Услышав о том, что её племянница Лидия тяжело заболела, Фаина Никаноровна сразу сказала внучке:

      – Ксюша, жди, я скоро приеду.

      – Бабушка, да как же вы в вашем возрасте, – начала привычно Ксения, но Караваева, прежде чем положить трубку, произнесла, как отрезала:

      – Сказала, жди, значит жди.

      И Ксении осталось лишь покорно вздохнуть. Фаина Никаноровна приехала вечером того же дня. Было уже так поздно, что Ксения и не думала, что это приехала бабушка, она бросилась к двери и спросила испуганно:

      – Кто там?

      – Не там, а здесь, – ответила Караваева.

      И Ксения, сразу узнав её голос, открыла дверь.

      – Бабушка, да как же ты? – всплеснула руками девушка.

      – Обыкновенно! До Волжской площади от посёлка на автобусе, потом пересела на такси, и вежливый молодой человек довёз меня со всем уважением до самого подъезда.

      – Почему же ты не перезвонила?

      – А зачем? – удивилась бабушка. – Мы же с тобой обо всём договорились утром.

      – Но ты и по домофону не звонила, – растерянно проговорила Ксения.

      – Чего мне по нему звонить, если меня в подъезд впустила влюблённая парочка, они и на лифте меня прямо до вашей квартиры домчали.

      – Влюблённая парочка? – растерялась девушка.

      – Ну да, парень белобрысый. В синей ветровке, а девчонка чернявая, кучерявая.

      – Это, наверное, Сирена с десятого этажа со своим парнем Вадиком.

      – Может, и Сирена, – легко согласилась старушка, – мы с ними друг другу не представились. Я торопилась к вам, а молодые люди, как мне кажется, забыли обо мне сразу, как только я вышла из лифта. Ты лучше скажи мне, где Лидочка?

      – Она уже спит в своей комнате. Я дала ей все лекарства, в том числе и снотворное. А уколы перед своим уходом сделала сиделка Елена Павловна. Она дипломированная медсестра.

      – И влетает тебе эта сиделка небось в копеечку? – подозрительно спросила Караваева.

      – Да, её услуги стоят недёшево, зато я не волнуюсь, как там мама, и спокойно работаю, – ответила Ксения и через секунду добавила: – Относительно спокойно.

      – Теперь за Лидой присматривать буду я! – решительно заявила Фаина Никаноровна.

      – Бабушка, ты не сердись, – осторожно проговорила Ксения, – но я пока не буду увольнять Елену Павловну.

      Караваева смерила внучку оценивающим взглядом с головы до ног и нехотя проговорила:

      – Ну, что ж, пусть пока останется. А я завтра посмотрю, что это за такая дипломированная медсестра.

      На том и порешили, к облегчению Ксении.

      – А пока ты бы, внученька, напоила бабушку с дороги чайком, – ворчливым голосом проговорила старушка.

      – Ой, прости меня, бабушка! – спохватилась Ксения. – Совсем из головы вылетело.

      – Оно и понятно, девичья память, – улыбнувшись, старушка ласково похлопала девушку по плечу, – и достань из сумки гостинцы.

      – Гостинцы?

      – Ну да, я вареньице захватила из своей малины и вишни.

      – Бабушка! У нас же всё есть!

      – Всё, да не всё! – решительно проговорила Караваева. – Доставай что есть в сумке и ставь на стол.

      Ксения принесла