Счастья нам, девочки! Обо всем понемногу. Елена Маттис

отмахнулась я и отправилась на кухню, где она уже выгружала из духовки целый лист горячих, ароматных пирожков.

      – Не приставай к девочке, Боренька, – Ядя чмокнула его в щёку. – Лучше мой руки и садитесь за стол. Мы уже заждались тебя. А Машенька, если захочет, и сама всё расскажет, правда, ребёнок?

      – Всенепременно, – кивнула я, хватая с листа и надкусывая умопомрачительно пахнущую вкуснятину.

      – Ярчайший пример женской солидарности, – развёл руками Борис. – Ладно, загадочная ты наша, у нас для тебя сюрприз имеется.

      Дядюшка хитро прищурился.

      – Какой? – встрепенулась я.

      – Подружки твои объявились, Алла и Дарья.

      Я опешила.

      – Как объявились? Приехали, что ли?

      – Да нет, к твоему сожалению. По телефону отрекомендовались. Велели передать, что соскучились, жаждут узнать, не вышла ли ты замуж, и горят желанием кое-что поведать.

      – И всё?! – не верила я. – Не томи, Борь, имей совесть!

      – Ну если уж совсем быстро, то длиннющее послание тебя ожидает. По телефону-то много не наговоришь с их зарплатами, вот я им номер своего факса и дал. Целый роман накатали, сердечные. Уж расскажи потом, что там за страсти-мордасти, а то мы с Ядей от любопытства изойдём.

      Борис не успел договорить. Не дослушав его, я выбежала из кухни. Девчонки мои золотые! Как мне вас не хватало! Весь свой мысленный раскардаш я в ту же секунду отбросила на потом. Сейчас волновало только одно: что за происшествие подвигло моих дорогих куриц на поиски Бориного номера телефона?

      «Приветствуем тебя, о, дева Мария! – узнала я Дашкин почерк. – Ты там ещё дева, или как?»

      «Дева, дева, – ухмыльнулась я. – Вот ехидина!»

      «Пишут тебе оставленные в далёкой немытой России подруженции. Не забыла нас ещё? Ничего, мы люди негордые. Можем о себе напомнить или в гости прикатить, если уж совсем нос задерёшь на просторах дальней Дойчляндии».

      Я покатывалась на кровати от смеха.

      «Марусь, теперь постараюсь серьёзно. У нас с позавчерашнего дня жизнь забила ключом. Не поверишь, тихоня-то наша, Аллуся Христофоровна, опять письмо получила. От кого бы ты думала? Неужели догадалась? От дедушки Пауля. Почему, спрашивает, не отвечаешь, свет-Аллусик-Помпусик? Я тебя, как в каталоге увидел, сна лишился, давление скакать начало и всё такое… Хи-хи».

      На этом месте Дашкин размашистый почерк прерывался по-детски аккуратным, Аллочкиным.

      «Маш, не слушай ты дуру Дашку и её бред, хотя это вовсе и не бред, а чистая правда! Мне действительно написал мой дедуля. Зовёт в гости, хочет лично познакомиться, а я не знаю, что делать. С одной стороны – интересно, а с другой… Вдруг он маньяком окажется…»

      «…в койку уложит деву нашу, – снова вступала Дашка. – А она боится, сердечная, что сама в него влюбится!»

      Я представила себе картинку: мои девицы выхватывают друг у друга листок бумаги, торопясь выплеснуть на него последние новости, хохоча и переругиваясь одновременно, и некому их разнять в критический