Cудьба. Мун Чжэин

центра по трудовым вопросам. До этого в случае возникновения трудового спора мы занимались только оказанием помощи в судебном разбирательстве и защитой в суде. Таков был кодекс адвокатов. Но адвокат Но Мухён не был этим вполне удовлетворен. И мы решили помогать профсоюзам рабочих в их повседневной деятельности, в том числе и в их учреждении.

      Был день съезда по случаю создания Народного собрания граждан Пусана. В ходе мероприятия было запланировано два блока: первый – лекционный, второй – первое собрание по созданию Общества. В первом блоке лекцию должен был читать Чо Капче* – бывший журналист «Международной газеты», которого высоко ценили в регионе. Полиция окружила актовый зал места заседания и преградила вход внутрь с самого начала лекционного блока. Все, конечно, начали осуждать незаконную полицейскую блокаду. Однако, когда полицейские даже не пошевелились, адвокат Но улегся на проезжую часть, в одиночку призывая на помощь.

      Из-за этого происшествия он сразу прослыл радикальным адвокатом. Были даже разговоры о том, не ставило ли такое поведение под вопрос его адвокатское достоинство. Однако он думал лишь о том, что только изображать благопристойный протест против незаконного окружения полицией будет недостаточно. В связи со случившимся мы предъявили иск о возбуждении дела по уголовному преступлению начальнику Главного полицейского управления Пусана (сейчас должность называется «начальник департамента полиции города Пусана»), в чью юрисдикцию входил этот полицейский участок и его начальник. Адвокат Но был указан главным истцом. Но так как расследование не проводилось должным образом, то многое осталось невыясненным.

      Однажды нас арестовали обоих, хотя это и произошло гораздо позже – в 1987 году на собрании по поводу прощания с Пак Чон-чхолем*. Нас схватили и начали выяснять детали произошедшего. Согласившись на допрос, я отвечал, настаивая на правомерности наших действий. Как я узнал позднее, адвокат Но отказался давать показания, а также что-либо подписывать (и ставить именную печать). Сами по себе наши арест и допрос были незаконными и неправомерными, именно поэтому, наверное, он упорствовал в своем несогласии. А ведь это, скорее всего, было очень непросто, потому что такое произошло с нами впервые, к тому же очень сложно отказываться от допроса будучи адвокатом. Но, несмотря на это, он полагал, что был прав, и отстаивал свое мнение.

      Я считал это принципиальностью Но Мухёна, который позже станет заниматься политикой. Сейчас уже многие знают о том, что я называю принципиальностью – его готовность пойти по невыгодному для себя пути ради великих принципов и морального долга. И не только об этом, но и о его радикальности, и о том, что он не ставил границ на практике ради осуществления этих принципов. Это была его особенная принципиальность. Например, когда он работал в районе Чонно, будучи парламентарием, он, возможно, думал о том, что всегда сможет приложить усилия к тому, чтобы искоренять регионализм. Однако он не только заявлял об искоренении регионализма, он был