Шмары шпики и лимоны зелени. Александр Евгеньевич Нерозников

высокий белобрысый парень, остриженный наголо. Абсолютно незнакомый. Подойдя почти вплотную, он подмигнул.

      – Я от Зюйд-Веста.

      Она опешила. Потому что изо всех сил старалась забыть ту малявную тюремную переписку и долгий, слишком долгий ГРЕВ. И знала, что так делать нельзя, ни в коем случае нельзя!

      Еще при реальной отсидке она иногда подменяла раздатчицу Клавку Каблуковскую. И подавая в кормушку шлемки с кашей, иногда получала крошечные записочки. Почти всегда это были выражения восхищений ее внешностью. И предложения познакомится. А однажды в маляве спросили, какие конфеты она любит. Предлагалось просто сказать это в кормушку их камеры. Она посмеялась и выбросила из головы.

      Но через неделю пришлось опять раздавать, и из темноты камеры свистящий шепот спросил:

      – Так какие конфеты?

      Виола растерялась.

      – "Мишка на севере" подойдет? – в окошке показалась маленькая бледная рука спрашивающего.

      Она пожала плечами и пошла дальше раздавать кашу в шлемки.

      Но в тот же день вечером отворилась кормушка их хаты, ПОПКАРША тихо назвала ее фамилию. И сунула кулек.

      На воле у Виолы оставался (тогда ещё оставался) отец, суровый пенсионер, и не менее суровая свекровь. Никаких передач и посылок она не получала. И не ждала их. Свекровь не могла простить смерть сына, а отец, вечный труженик, – просто судимость.

      В шоке от неожиданности она приняла кулек, развернула. Там были конфеты. "Мишка на севере". Килограмма два, если не больше. Зэчки позади обалдели не меньше.

      – Ну, ни фига себе!!

      С тех пор она начала получать передачи. Ха-ха! Передачи из соседней камеры! А с гревом из ОБЩАКА пришло и уважение. Причем не только среди зэчек. Среди ментов еще больше. С ней сразу все захотели дружить. По "выходу на поселок" Виолетта стала получать пореже и уже с воли. Говорили, что Зюйд-Вест ОТКИНУЛСЯ.

      А вот теперь откинулась и она сама.

      Высокий белобрысый парнишка взял из ее рук пакет со шмотьем и кивнул на огромный черный внедорожник:

      – Погнали!

      За десять лет заточения она привыкла подчиняться. Поэтому просто вздохнула и полезла. Сначала было немного страшно. Но боялась она не уголовников, это была уже известная тема, она боялась неизвестности. Успокаивало лишь имя вора. Такими вещами в ЭТОМ мире не бросаются.

      Ехали довольно долго. При этом парнишка, годящийся ей в сыновья, молча слушал музыку и жевал жвачку. На нее даже и не глядел. Однажды она все же осмелилась и спросила:

      – А куда мы?..

      Мальчишка широко улыбнулся:

      – В любой момент можешь свалить! Никто держать не будет. Просто попросили поприсутствовать.

      Она ничего не поняла, но снова подчинилась. Поприсутствовать так поприсутствовать!

      Часа через полтора машина въехала во двор двухэтажного домика в дачном поселке, парень заглушил мотор и выбрался из салона. Отворил дверь и перед ней.

      В просторном помещении с шикарным камином слева и длинным столом с лавками,