Слишком живые звёзды 2. Даниил Юлианов

менялись, будто состояли из дыма. Голова (или то, что должно быть головой) тонула во тьме, но вот глаза… от них невозможно было отвести взгляд. Каждая мышца начала расслабляться, руки, держащие девочку, опускали её, а с трудом втягивающийся воздух теперь не проникал в лёгкие. Но и пусть. Настало время отдыха, мы слишком устали. Борьба бесполезна, всех ждёт один конец. Так что расслабься и подумай о чём-нибудь хорошем, пока…

      У меня появился ты.

      Женя дёрнулся, но чёрные пальцы нежно легли на его плечи, заставив успокоиться. Ноги перестали подчиняться, колени ударились об пол, девочка выпала из рук. Она сделала пару шажочков и так же упала, сразу заснув. А Женя продолжал смотреть в зеркало, на своё полуприкрытое футболкой лицо, на тёмную фигуру с сочащимися кровью глазами, когда выход из квартиры был от него всего в двух метрах.

      С тобой я чувствую себя женщиной.

      Что-то ударило по груди. Изнутри. С невероятной силой.

      Красивая песня…

      Дышать стало тяжелее, воздух проваливался в лёгкие, не выходя наружу.

      Нужно это прекратить, Жень. Пожалуйста, перестань, потому что я не могу. Я…не могу.

      Нужно это прекратить.

      Он подогнул одну ногу и встал на колено, но тут же почувствовал, как пальцы существа впились в плечи. И они были более чем реальны – когда когти вонзились в кожу, из неё потекла кровь, почти не ощущаемая в такой жаре.

      Теперь ты мой мужчина. Ты мой мужчина, так что вставай и выходи из этого пекла! Не дай ему взять верх! Потому что я люблю тебя! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

      Женя рванул вверх и схватил девочку за волосы, после чего прижал к себе и побежал к двери. Чувствуя, как чужие когти царапают спину, он проскочил дверной проём и двинулся вниз, из последних сил стараясь не потерять сознание.

      И когда он выбежал из подъезда, Алексей Царёв перестал улыбаться. Он достал блокнот и острыми буквами вывел одно слово.

      Евгений

* * *

      Катя тут же подбежала к Жене, вся в слезах, с чудом не сорванным голосом. И она бы зарядила ему мощнейшую пощёчину и заорала так, что сотрясся бы весь мир, если б Женя не отдал ей девочку, а сам рухнул на асфальт, не в силах подняться.

      Тогда гнев Кати мигом укротился и полностью исчез. Его место занял страх, и страх ужасный.

      Она опустила девочку и ахнула, когда увидела на спине Жени три глубоких пореза, растянувшихся от плеч к пояснице. Будто какой-то дикий зверь оставил на его коже свой след, и теперь по ней стекали не струйки, а целые водопады крови, вынося наружу жизнь. Девочка сразу побежала к маме – сгоревшему, теперь уже чёрному трупу, – но Кате было плевать на это. Перед ней умирал Женя – вот, что сейчас действительно важно.

      Она упала рядом с ним на колени и сняла с головы футболку, чувствуя, какой жар исходит от его тела. Кожа блестела от выделившегося пота и растекающейся крови, яркость которой подчёркивали солнечные лучи.

      – Жень! Женя, вставай! Пожалуйста, прошу