Камень на камне. Рубен Самвелович Аракелян

второй шанс, даже если кто-то или что-то нарушило гармонию жизни. Это объясняло оживление мертвеца, хоть она и не говорила прямым текстом то, как именно они это делают. А я, в свою очередь, не стремился этого узнать. Слишком пуста была еще пока матрица моего мира.

      Тебе не будет столь интересно, что происходило дальше, а главное, что это не столь важно, как уже сообщенные мною сведения. Скажу лишь, что мы провели на Сириусе еще шесть месяцев, сначала пережидая в лесных укрытиях, оставленных все предусмотревшим наперед Фероузом. Через пару месяцев двое солдат заболели и умерли. Мы так и не успели сообразить, что же произошло. Джина пыталась поставить диагноз, используя то скудное оборудование, которое было у нее в походном рюкзаке, проводила у их кроватей дни напролет, в итоге заразилась сама. Чтобы спасти ее, нужно было возвращаться если не на Землю, то хотя бы в поселение, где есть больницы и медикаменты, но с тем же успехом можно было покончить жизнь самоубийством прямо там, на Сириусе. Именно тогда я и решил, как буду действовать дальше. Мы вернулись в город. У Рашида, спасшегося из бункера вместе с нами, там была квартира и определенные связи, которые могли помочь оставаться незамеченными на случай, если власти все еще искали нас там. В городе нашлись лекарства, и болезнь Джины удалось остановить, но для выздоровления этого все равно было мало. Оказалось, что это какая-то местная лихорадка, от которой прививают детей, но для взрослых вакцины не существует. Тогда я и поговорил с Аресом. Я рассказал ему обо всем, за исключением истории Эстель, на которую он мог неадекватно среагировать. Как оказалось, это было весьма уместно. Он не удивился услышанному, и когда я рассказал, что есть небольшой шанс разоблачить правительство, он был двумя руками «за».

      Что было дальше, ты уже должен был понять. Я вернулся на Землю и через некоторое время оказался тут. Так, как и задумывалось. Я знал, что так и будет, именно поэтому я и вернулся один. Они могут сколько угодно пытать меня, но это все бессмысленно, ведь я просто не знаю, где находится то, что им нужно. Теперь будущее в руках Ареса. Будущее человечества находится в руках человека, боящегося собственного прошлого. Ирония треклятой судьбы, верно? Я всегда знал, что она играет с нами. Да, может Бога правда не существует, может нас не создавали по своему образу и подобию, может мы и впрямь все до единого есть потомки орионских исследователей, много тысячелетий назад бороздивших просторы необъятной вселенной. Изрядно подпорченные и испачканные потомки… Но ведь нельзя не согласиться с тем, что слишком уж все занимательно происходит, как если бы кто-то задумывал все так, чтобы ему было интересно наблюдать. Фероуз никогда не верил, что Бога нет. Он, человек, который лучше остальных людей знаком с философией жителей Ориона, сумел понять все гораздо лучше остальных. Он носил на груди деревянный крест, и я ни разу не слышал от него атеистических речей. Так что сейчас, в последний свой миг, я лучше уподоблюсь ему, чем тем, кто навязывает одни идеалы