Кровь и мёд. Шелби Махёрин

нужен.

      – Ну вот, а вы еще меня бестолочью называли.

      Я насмешливо махнула ногой, и с нее слетел сапог, так и не зашнурованный после ручья. Из него выпал клочок бумаги. Нахмурившись, я соскочила на землю и подняла его. В отличие от дешевого перепачканного кровью пергамента, который Коко стащила в деревне, это письмо было написано на чистой свежей бумаге, и пахло оно… эвкалиптом. Кровь застыла у меня в жилах.

      Прелестная куколка, хрупкий фарфор

      И локоны ночи черней,

      Слезами зелеными плачет одна

      В гробу взаперти много дней

      Коко подошла ко мне и наклонилась ближе, чтобы прочесть послание.

      – Это не от моей тетки.

      Листок выскользнул из моих онемевших пальцев.

      Ансель поднял его и тоже прочитал содержимое.

      – Не знал, что ты любишь поэзию. – Когда он увидел мой взгляд, его улыбка померкла. – Красиво. Хоть и печально.

      Ансель хотел отдать записку мне, но пальцы мне все еще не повиновались. Рид взял ее сам.

      – Ты ведь этого не писала, да? – спросил он, но это был не вопрос.

      Я все равно молча покачала головой.

      Секунду Рид смотрел на меня, а затем снова перевел взгляд на записку.

      – Она была в твоем сапоге. Кто бы ни написал это, подложил он ее явно там, у ручья. – Он нахмурился еще больше и отдал записку мадам Лабелль, которая уже нетерпеливо потянулась взять ее. – Думаешь, шассер мог…

      – Нет. – Неверие, парализовавшее меня, наконец вырвалось на волю жаркой волной страха. Не слушая возражений мадам Лабелль, я выхватила у нее листок и сунула обратно в сапог. – Это была Моргана.

      Самый разумный план действий

Рид

      В лагере воцарилось зловещее молчание. Все смотрели на Лу. Она сделала глубокий вдох, чтобы собраться с духом, и наконец заговорила, озвучив наши мысли:

      – Как она нас нашла?

      Вопрос был хороший. Но неверный.

      Я смотрел на костер и представлял, как бледная рука Морганы витиеватым элегантным почерком пишет эту записку, а вместе с ней – и наш смертный приговор.

      Я должен был принять решение.

      – Вы же сами ушли из лагеря! – рявкнула мадам Лабелль. – Чтобы искупаться, подумать только.

      – Отсюда много миль до Шато ле Блан, – возразила Лу, и я почувствовал, что ей с трудом удается говорить ровно и спокойно. – Даже если вода смыла защиту Коко, даже если деревья нашептали Моргане, где мы, так быстро сюда добраться она бы не успела. Она ведь не может летать.

      – Разумеется, успела бы. И ты бы успела, будь на то веская причина. Вопрос лишь в нужном узоре, который следует найти.

      – А может быть, она уже была здесь и наблюдала за нами. Может, она все это время за нами следила.

      – Это невозможно.

      Я поднял взгляд и увидел, как потемнели глаза мадам Лабелль.

      – Я сама заколдовала эту яму.

      – Так или иначе, – сказала Коко, подбоченившись, – почему она просто не похитила Лу из ручья?

      Я