Дети динозавров. Кир Булычев

принесут вред моей Алисочке, то я его хоть в другой Галактике отыщу, со дна океана подниму и лично на него упаду. Такой катастрофы никто еще не видел!

      – Вы этого не сделаете! – громко ответил Эмальчик, который, правда, немного струхнул. – Роботы не имеют права причинять людям зло. Даже если я нечаянно устрою катастрофу, меня может судить только человеческий суд.

      – Не беспокойтесь, – откликнулся Гай-до, – я все могу. У меня на борту дети. А ради спасения и защиты детей корабль имеет право на любые действия. Смотрите Справочник спасательной службы, статья пятьсот шестьдесят семь, параграф три.

      Катастрофист замолчал. Он неуверенно топтался на месте…

      – Так вы летите с нами? – спросила Алиса. Она думала, что после таких угроз Эмальчик откажется.

      Но ученый вздохнул и ответил:

      – Придется мною пожертвовать. Но планета Стеговия настолько интересный объект с точки зрения катастрофизма, что я не могу отказаться от полета.

      – Ну, тогда держись! – пригрозил кораблик.

      Попрощавшись с археологами, которые не скрывали радости, что отделались от маленького катастрофиста, Алиса, Пашка и новый член экспедиции поднялись на борт Гай-до.

      Громозека подошел к люку.

      – Может быть, все же оставим его здесь? – спросил он.

      – Ничего, справимся, – ответила Алиса.

      – Я ведь могу принести пользу! – плачущим голосом откликнулся из корабля катастрофист. И тут же внутри Гай-до раздался глухой взрыв и белое облако вырвалось из люка.

      – Огнетушители сюда! – приказал Громозека.

      – Не надо, – откликнулась Алиса. – Ничего страшного.

      – Это я немного виноват, – сказал изнутри Эмальчик. – Я нечаянно сел на пластиковый мешок с мукой. И он лопнул. Но ведь это не катастрофа?

      – Для кого как, – ответил Гай-до. – Для меня катастрофа. Мне придется всего себя изнутри пылесосить. К тому же это предпоследний мешок муки, который я достал из трюма, чтобы испечь детям оладушки.

      – Начинается, – вздохнул Громозека.

      Люк закрылся, и Гай-до, набирая скорость, помчался к облакам.

      Громозека долго смотрел ему вслед, и все его восемь глаз были печальны. В четырех из них блестели слезы.

      Он был глубоко встревожен за судьбу экспедиции по спасению животных на планете Стеговия.

      Глава 4

      В тот вечер впервые в жизни Гай-до не уследил за молоком, которое убежало, залив кухонный компьютер.

      Картинка, изображавшая Вандочку на руках Ирии, которая висела над пультом управления, упала со стены и разбила по пути вазу для цветов.

      Пашка спешил к приемнику, чтобы посмотреть второй тайм матча «Жальгирис» – «Реал», споткнулся о кресло, расшиб палец, столкнулся с Алисой, набил ей шишку на лбу.

      – Это я во всем виноват, – сказал маленький Эмальчик, жуя подгоревшую котлету. – Вокруг меня странное, не учтенное наукой поле. Поле повышенной раздражительности. Я как бы впитываю в себя все сигналы о катастрофах и разрушениях, которые