Из развитого в дикий – нелепые ШАГИ. Анатолий Зарецкий

никакой. Свои бы вернуть.

      – А если не вернут?

      – Ничего страшного. Они свое дело застраховали. Так что в любом случае выкрутятся. Вот только получится, как у того еврея, который торговал вареными яйцами по цене сырых.

      – Это еще, что за бред?

      – Ну, Афанасич, – укоризненно покачал головой Рабкин, – В этом-то и цимес. А навар, а кипяток? И, главное, при деле, – рассмеялся он, а вслед за ним и я.

      – А вот и Шацило идет, – вдруг обрадовался Рабкин, когда мы уже вскарабкались на гребень моста и увидели идущего навстречу мужчину средних лет, уже давно мне известного, но лишь по анекдотам, которые ходили о нем и в нашем отделе, – Чем сейчас занимаешься, Станислав? – спросил его Виктор Семенович после взаимных приветствий.

      – Как и все, ничем, – бодро ответил Шацило.

      – Так уж и ничем? – недоверчиво переспросил Рабкин.

      – Ну, разве что маленьким бизнесом. Только совсем уж маленьким.

      – Ну-ка, ну-ка. Здесь поподробнее, – заинтересованно поощрил его Виктор Семенович.

      – Да вот календарики делаю, – достал Шацило из портфеля какое-то картонное колесо с циферками и делениями, – Вечный календарь, – с гордостью заявил он.

      – Ну и что? Кому нужен вечный календарь? – разочарованно махнул рукой Рабкин, – Несерьезно все это. Афанасич, тебе нужен вечный календарь?

      – А как же, я уже давно собираюсь жить вечно, – ответил ему.

      – Ну, вот, – обрадовался Шацило.

      – Глупости это, а не бизнес, – продолжил настаивать Рабкин, – Вечный календарь. Зачем? Что там смотреть?

      – Ну, не скажи, Виктор, – возразил Шацило, – Вот, к примеру, какой день недели был, скажем, пятнадцатого марта восемьдесят первого года?

      – Ну и какой?

      – Смотрим, – бодро задвигал колесиками Шацило, – Воскресенье, – через минуту радостно объявил он.

      – Да это можно и в компьютере посмотреть, – подключился я к диалогу.

      – Можно, – согласился Шацило, – Только, где взять этот компьютер? Много ты их видел? К тому же в компьютере данные в узком диапазоне, а у меня с первого года и по десятитысячный, – пояснил он.

      – Ну, раз по десятитысячный, то оно, конечно, да, – рассмеялся Рабкин, – И ты собираешься это барахло продавать?

      – Собираюсь, – гордо ответил Шацило, – Вот мне в нашей типографии уже отпечатали сотню заготовок календаря, инструкций к нему и копий моего патента на календарь. Теперь их надо собрать, упаковать, придать товарный вид и продать.

      – Ну, и много заработаешь, или как тот еврей с вареными яйцами? – рассмеялся Рабкин, а за ним и я. Лишь Шацило стоял в недоумении.

      – Да какой там заработок! – махнул он рукой, – Больше суеты.

      Мы с Рабкиным снова рассмеялись, вспомнив о наваре с вареных яиц.

      – А посерьезней идей, у тебя нет? – продолжил зондировать почву Рабкин.

      – Идеи, конечно, есть, денег нет, – ответил Станислав, – Вот тут немного попробовал заниматься посреднической деятельностью, – сказал он