Предание Темных. Кейси Эшли Доуз

в ответ на такой эмоциональный порыв Влад лишь резко делает шаг назад и чопорно встает, замерев, точно изваяние, на расстоянии вытянутой руки от Лале. Она изумленно хлопает ресницами, не до конца поняв, почему он отстранился от нее, если сам подошел утешить.

      Но Влад продолжает неподвижно стоять, а лицо его застывает, будто бледная маска. И лишь глаза, ярко-голубые глаза, начинают гореть и искрить.

      Лале становится неуютно и только сейчас она осознает глупость своего поступка. Неловко перемнувшись, она уже сама делает шаг от Влада и вновь подходит к гробу.

      – Я все время спрашиваю себя – почему он? Почему именно Хасан?

      Из тени выступает массивная темная фигура, и раскатистый низкий голос отзывается:

      – Я тоже постоянно задаю себе этот вопрос. И самое ужасное – что я знаю ответ.

      –10-

      Лале испуганно поднимает голову и смотрит в сторону входа тюрбе. Фигура делает шаг вперед и она тут же узнает говорящего.

      – Дядя Мурад! Мое почтение, падишах..

      Султан делает еще несколько неспешных шагов к гробу:

      – Я рад, что встретил тебя здесь. Что ты помнишь Хасана.

      Но тут Султан Мурад, будто бы тактильно ощутив присутствие кого-то постороннего, кто сейчас скрывался в тени, поворачивает голову к Владу, что с момента его появления не проронил и слова.

      Даже Лале было забыла, что они с дядей находятся здесь ни одни.

      – М-м, это вы, мой юный друг.

      Сложно сказать, какие эмоции скользят в голосе султана. Лале так и не смогла понять, удовлетворен он или наоборот разочарован тем, что племянница привела к Хасану постороннего человека, пленника.

      Она уже собирается открыть рот и пояснить, что совсем не звала его ни за собой, ни тем более сюда, но султан опережает ее, все еще обращаясь к Владу:

      – Видите, у вас уже появились здесь друзья. Вы гуляете с племянницей падишаха. Вас не засадили в клетку, не морят голодом. Скоро вы поймете, что османы вам не враги.

      Лицо Влада Лале тоже не может разглядеть. Сложно сказать, потемнело ли оно вновь, когда он весь стоит в тени у стены. Но она имеет все основания подозревать, что едва ли слова дяди Мурада вызвали во Владе какие-то теплые чувства.

      Как заметил Аслан – их с братом насильно оторвали от семьи и поселили здесь, с врагами и завоевателями их страны.

      Даже самые приветливые и открытые жесты, наверняка, трактуются Владом негативно и враждебно.

      Султан вздыхает и чуть указав ладонью на выход, говорит:

      – Ступайте, дети, я хочу побыть наедине с сыном.

      Но уже возле самого выхода, окликает племянницу, будто запамятов сказать ей что-то важное:

      – Я ты, Лале, зайди ко мне вечером. Я пришлю слугу.

      * * *

      До самого вечера Лале сидит как на иголках. Дядя Мурад приглашает очень редко и она успевает перебрать всевозможные причины, по которым он вдруг мог захотеть увидеть ее сегодня.

      С момента оглашения его желания она настолько оторопела, что даже не обратила внимания на то, каким отстранённым