Купец пришел! Повествование о разорившемся дворянине и разбогатевших купцах. Николай Лейкин

А затем, до приятного… За чай и сахар благодарю покорно, ваше превосходительство. Пора ко дворам ехать. Будьте здоровы.

      Лифанов взял картуз и стал раскланиваться, удаляясь в прихожую.

VI

      На дворе Лифанова ждали кровельщик Гурьян Васильев и маляр Евстигней Алексеев.

      – Так когда же работать начинать прикажете, Мануил Прокофьич? – спрашивал кровельщик.

      – Да уж вы назначьте, пожалуйста, верно, так, чтоб можно было рабочих послать, – прибавил маляр. – А то пошлешь, а капитан не допустит их и по шеям… Что хорошего!

      – Послезавтра я переезжаю сюда, – отвечал Лифанов. – Подводы уж для всякого добра подряжены. Послезавтра я перееду и привезу сюда железо, обои, сурик и стекла… Стекла кое-где придется вставить… Ведь безобразие… Стекла разбиты и сахарной бумагой заклеены.

      – Хозяева на срам… Что говорить! Все запущено… – вставил свое замечание маляр.

      – Ну, так вот мы переедем послезавтра, а вы являйтесь на другой день с мастеровыми. При мне и начнете… – прибавил Лифанов.

      – Вот так… Это будет лучше. А то где ж нам справиться с капитаном! Уж ежели вы, хозяин, не в состоянии, то где же нам-то, маленьким людям… – говорил маляр.

      – Ну, уж тогда, когда перееду, я его так пугну, что своих не узнает, – похвастался Лифанов.

      – Трудненько их выживать, Мануил Прокофьич… Ох как трудно! – покачал головой кровельщик Гурьян Васильев. – Вы думаете, что генерал выедут к послезавтра? Ни за что им не выехать.

      – Нет, он дал мне слово, что ко вторнику он переберется в дом управляющего.

      – Да ведь там мамулька евонная существует. Она так расположилась, что ее и данкратами не поднять. Прямо корнями вросла.

      – Это Василиса-то? Генерал обещался ее перевести в домишко садовника. Ведь только неделю им здесь жить я позволил. Только на неделю генерал выпросил еще посуществовать здесь. Оказия! – покрутил головой Лифанов. – Оказывается, им и выехать некуда. До сих пор еще генерал ничего не сообразил, куда ему деться. Говорил, что в губернии будет жить, что уж и квартиру там нанял, а оказывается, что это все вздор, что и не думал.

      – Какое малоумие! Ах! – прищелкнул языком маляр. – В таком чине и так себя допускают! Удивительно.

      – Ну, да уж допускай или не допускай, а только одну неделю я им дозволил жить в доме управляющего. А там – с богом по морозцу. Ни за что не позволю. А не захотят добром уехать – со становым, через судебного пристава выселять буду.

      – Сейчас Левкей их говорил… Это кучер и дворник… – пояснил кровельщик. – Говорил он так, что сам-то генерал за границу собирается… От долгов, вишь ты, долги одолели.

      – Пустое… Толковал он и мне об этом, но пустое, – отвечал Лифанов. – На какие шиши ему выехать за границу, если у него и на выезд в губернию денег нет? Тут совсем крышка. Я не знаю, как они и жить будут.

      – Продадут что-либо, может статься, – проговорил маляр.

      – Что продать, коль я все скупил. Мебель, медная посуда – все мое.