Шанс. Кейси Эшли Доуз

ради бутылки самого дешевого пойла.

      Забрать карманные деньги у школьницы, выпрашивать их у нее, напугав до смерти, или даже отобрать силой. Каждое из этих действий может нанести непоправимый урон психике, если еще не физическому здоровью. Такая, как Салли, например – меня-то чуть с ног не сбила, не говоря о ребенке.

      – Знаешь что, пусть мама первую неделю провожает тебя в школу.

      – Что? – возмущенно взвивается она – мне уже десять, меня обсмеют.

      – Ей необязательно заводить тебя в школу. Просто довести до людного двора. Пока не поймем, что тут и как.

      – Не хочу.

      Незнакомец все еще стоит, не шевелясь (даже кажется не моргая), и смотрит на нас. Опускаю жесткий взгляд на дочь:

      – А я и не спрашиваю.

      -5-

      – Мы пришли! – Гретта забегает в холл, и замечает, что ее чемодана там уже нет – мам!

      Она сбрасывает куртку, вешает ее на крючок древней околовходной вешалки (которая от такого напора едва не падает прямо на нее, и лишь каким-то чудом удерживается, накренившись в другую, к стене, сторону) и бежит в сторону кухни. И пока заглядывает туда, очевидно, решив, что ее мать приспособила под ее комнату именно кухонную зону – Альма уже спускается со второго этажа.

      – Вы долго – замечает, но тон меня устраивает.

      Это тон отрешенности. Она просто говорит об этом, как о факте, совершенно незначительном и мало ее занимающем. Как ребенок, выросший в католической семье, уже будучи взрослым произносит молитву перед всяким приемом пищи, притом ни разу не задаваясь за свою жизнь вопросом существованием иисуса и жизнью после смерти. Просто рефлекторно, потому что так надо.

      Этот тон говорит о том, что не надо придумывать баек, потому что нет желающих их послушать.

      – Да – киваю и потрясаю внушительным пакетом – зато накупили всякого. Мясо, рыба.. – щурюсь – короче, все, что я смог причислить к съедобному.

      Ее глаза загораются:

      – Отлично. Я как раз уже почти разложила вещи. Комната Гретты..

      Дочь в этот момент как раз подбегает, и с затаенным дыханием смотрит на нее.

      – … будет на втором этаже – заканчивает жена под ее радостный визг.

      – А она большая? Из нее видно улицу? А много комнат наверху?

      – Поднимись и узнай – улыбается Альма и Гретта тут же взвивается по лестнице вверх.

      – Насколько я помню, там вроде всего три жилых? – уточняю я.

      Я видел план дома, Саманта присылала мне по е-майлу перед заключением предварительного договора, однако теперь эта схема с большим трудом всплывает из закром моей памяти.

      – Две – поправляет она – одна что-то типо холла-студии. С лестницы сразу она, дверей нет. Думаю, там можно было бы сделать гостиную, но пространство слишком маленькое. Даже не знаю, под что ее приспособляла Саманта. И под что можем мы.

      – Можем и ни под что – киваю – мы здесь всего лишь на три месяца, а не на тридцать три года. Не обязательно оживлять все комнаты.

      – Наша спальня будет внизу – тут же находится она – впрочем, только потому что там уже стоит двуспальная