В поисках желтого попугая. Алексей Черепанов

Сергеевич вспомнил, как они орали эту песню на выпускном вечере в три глотки, и Мишка играл проигрыш на одной струнке, а Шурик с Серёгой рвали все шесть своих. Серёга же, то ли случайно, то ли нарочно, пел не «там падают в августе яблоки, по крыше ночами стуча», а «там падают, падают яблоки по крыше ногами стуча». И, в целом, не смотря на столь небрежное отношение к тексту со стороны Серёги, песня имела оглушительный успех, особенно Серёгина манера покачивать в ритм песни головой в стиле «Битлз». Эх, Серёга, Серёга…

      И как только Александр Сергеевич подумал про него, так и появился он из-за угла – с дипломатом, усатый, похожий на Ринго Стара, и тоже в кроссовках, как и Шурик. И он был живой. Ни Мишка, ни молодой Саша не знали, что жить Серёге осталось меньше года – он разобьётся ночью на отцовском старом запорожце, ослеплённый фарами встречной машины. И по мистическому совпадению, произойдёт это в пасхальную ночь, и не останется ни одной общей фотографии с Серёгой, так как он всегда прятался за спины, когда фотографировали, или закрывался тем, что было под рукой – учебником, портфелем, совковой лопатой…

      – Привет, граждане поэты, лабухи и прочие бездельники! – поприветствовал Серёга друзей.

      – Под прочими бездельниками ты себя имеешь в виду? Это был риторический вопрос, – быстро добавил Мишка, – На-ка вот, песню посмотри.

      Мишка сунул Серёге в руки тетрадку. Серёга читал, пока они втроём шли к школе, к концу чтения он стал неприятно хихикать.

      – Что смешного?! – сдвинул брови Мишка.

      – Похоже на «Песню восемьдесят пять» – хорошая патриотическая основа.

      – Может тогда Сашины стихи споём? – с деланной серьёзностью спросил Мишка.

      – Не, не, не! – замахал тетрадкой Серёга, – Лучше про домик, чем про замок!

      – Чего вы к моим стихам пристали! – закричал Шурик.

      Мишка с Серёгой прыскали, и чем больше психовал Саша, тем громче они смеялись. Наконец, Шурик не выдержал и быстрым шагом пошёл от них в сторону школы.

      «Успокойся. Это же твои друзья, иди к ним…» – попробовал пробиться к сознанию молодого Саши Александр Сергеевич. И пробился, видимо – Шурик остановился и повернулся к Серёге с Мишкой.

      – Вы, конечно, редкие придурки, но я вас люблю…

      – А мы трепещем – у нас в друзьях такой талантище! – юродствовал Серёга.

      – Эх, горбатого могила исправит… – ухмыльнулся Саша.

      «Зря ты про могилу, дурак!» – почти взвыл внутри Саши Александр Сергеевич. И Шурик дёрнулся.

      – Что с тобой, Пуш? – посмотрел на него Мишка.

      – Не знаю. Странное какое-то ощущение сегодня… – задумчиво сказал Шурик.

      – У вас, у творческих личностей так – очень тонкая нервная организация, – развязно продолжал Серёга.

      «Скажи ему, чтобы не ездил по ночам на отцовском ушастом запорожце! – молитвенно обратился Александр Сергеевич к молодому Саше, – Скажи! Скажи! Скажи!!!»

      Шурик запнулся.

      – Серёга, не езди по ночам на отцовском ушастом запорожце… – проговорил он, чётко произнося каждое слово.

      – Что ты сказал?! – в