В поисках желтого попугая. Алексей Черепанов

замечала, поражаясь, и другие признаки необыкновенности ребёнка. Обнаружив, что он из всех игрушек предпочитает кубики и любит строить из них что-нибудь, Миреил закупала их в огромном количестве, так как размеры строительной площадки Бернарда увеличивались с каждым днём. Строения его из кубиков принимали поразительно прекрасные и идеальные формы, причём, он никогда не разрушал построенное однажды из своих кубиков, а возводил новые, всё более великолепные сооружения.

      – Куда Вы деваете, мадам, такое количество кубиков? – удивлённо спросила однажды продавщица в магазине детских игрушек, в котором Миреил закупала кубики уже в оптовых количествах.

      Миреил лишь беспомощно улыбнулась продавщице, унося с собой очередную сумку, набитую строительным материалом для сооружений ребёнка.

      В конце концов, комната, в которой играл Бернард, превратилась в огромный прекрасный город, построенный из кубиков. Строения в этом городе были совершенно необычны и великолепны, к потолку на нитях были привязаны некие чудесные колесницы, сделанные из бумаги. К тому времени, как был возведён этот город, Бернарду исполнилось пять лет.

      – Ты так замечательно всё придумал, Берни! – восхищённо воскликнула Миреил, увидев открывшуюся ей картину.

      – Это город из моего сна, мама, – произнёс Бернард.

      – Из твоего сна, малыш? – тихо спросила Миреил.

      – Да, мама, я сплю, – ответил Бернард, как обычно, глядя непонятно куда, – я и сейчас сплю, мама…

      – Как же это возможно? – пролепетала женщина.

      – Не знаю, только я сейчас и здесь, и там – в этом городе, в моём сне…

      И Бернард стал рассказывать матери про свой город из сна, про летающие колесницы, про дома, которые светятся и переливаются чудесным светом, от которого сердце наполняется каким-то немыслимым счастьем, о том, что каждый человек в этом мире живёт около ста пятидесяти лет. Миреил слушала, замерев, не зная, как ей воспринять это всё – нормально ли, что пятилетний мальчик рассказывает такие высокие фантазии и с такими удивительными подробностями. И слушая своего сына, она всё больше приходила к выводу, что рассказывать это никому нельзя и что Бернарда нельзя сейчас выводить на люди. Она и так редко выходила с ним в людные места, со сверстниками Бернард не играл вовсе, а после этого его рассказа Миреил уверилась, что её мальчик должен всегда оставаться дома.

      – Берни, я очень прошу тебя никому, кроме меня не рассказывать про свои сны, – обеспокоенно и настойчиво попросила она Бернарда.

      – Хорошо, мама, я никому не буду рассказывать это, – согласился мальчик.

      – Никогда, никогда! Никому! Это для тебя будет опасно… – умоляла сына Миреил.

      Миреил очень боялась, что её Бернарда примут за помешанного.

      Время шло, и однажды Бернард задал вопрос, видимо уже немало мучавший его.

      – А где мой отец, мама?

      Миреил замешкалась с ответом.

      – Он далеко… не здесь… – только и пробормотала