Башня Миражей. Алёна Вадимовна Тихонова

кроме своей бессменной напарницы Иммы, и считал, что любой, кто неспособен добиться всего, в чём нуждается, сам, не заслуживает этого. Работа в большой команде была не для него, и даже теперь, заняв пост Хранителя, он лишь учился продуктивному сотрудничеству и взаимоуважению.

      Глава 4

      Наверно, во всём этом безусловно величественном, грандиозном и монументальном здании не нашлось бы помещения более внушительного и просторного, чем библиотека. Место встреч и знакомств, понимания своих и чужих интересов. Те, кто сегодня пришли почерпнуть отсюда знания, через год или десять лет сами пополнят их. Никто в Академии не пришёл сюда из-за того, что его заставила родня или банальное стремление следовать моде. Не понимающие того, что их здесь ждало, отсеялись при выборке. Прельстившиеся почестями и громкими титулами адептов – тоже. И это был единственно правильный путь – только самые серьёзные и ответственные заслуживали место в рядах воспитанников. Именно настроение оценивали в первую очередь, уровень способностей при поступлении значения не имел. Опытные обладатели сильного дара могли стать наставниками – либо же, не имея никакого отношения к учебному процессу, получали право пользоваться книгохранилищем, коллекцией артефактов и лабораториями. Академия предлагала развитие не только новичкам, но и опытным, видавшим виды и не один научный фолиант сами издавшим корифеям.

      Библиотека интриговала формой псевдо-лабиринта – когда схема расположения стеллажей производила поначалу впечатление сложной и запутанной, но вскоре оказывалось, что на деле, какой проход ни выбирай, рано или поздно придёшь к центру. Мягкое и тёплое медовое сияние расположенных по всему потолку светильников создавало ощущение домашнего уюта и комфорта. Сюда принимали только уникальные экземпляры книг, и можно было не сомневаться, какую ни возьмёшь – другой такой не найти. Больше десяти тысяч книг уже находились здесь, созданные самой библиотекой, когда Мара сняла печать, распахнула двери и вошла, пользуясь привилегией директора исследовать всё первой. Ко всеобщему изумлению, они не оказались ни пустыми, ни одинаковыми, но каждая рассказывала об истории этого мира или других миров – с тем внутренним пламенем в каждой строке, что получается, лишь если соединить ярчайший жизненный опыт и блистательный писательский дар. Их писали очевидцы – воплощая реальные, не вымышленные, боль и восторг, любовь и отчаяние, подлость и героизм. Строки кричали, звенели, стонали. Погружаясь в мелодию их песен – у каждой неповторимая и незабываемая, – не один десяток читателей потеряли счёт времени и утратили связь с пространством вокруг вплоть до того момента, как доберутся до последней страницы.

      – Я не помешаю? – Фрид подошёл к Вану со спины.

      – Нет, конечно, – оборачиваясь, замотал головой юноша.

      Он отложил "Трактат о смещении оси мира после Великого Катаклизма" – ха, можно подумать, кому-то известна правда об этом инциденте, – улыбнулся. Фрид был для него кем-то вроде всегда