Единственная для Демона. Vi Francess

и здравомыслие.

      – А что, если я не могу мыслить здраво, находясь рядом с тобой? – слова сами собой сорвались с моих губ. Я немного растерялась, но по-прежнему смотрела на него, только уже более настойчиво.

      На его лице нарисовалась искристая улыбка, даже немного зловещая, от чего я немного осела.

      – Тогда самое время поберечь свет своей души.

      – Ты говоришь загадками…

      – Я обещал, что отвечу на твои вопросы. Но их будет определённое количество. Обычно, допустимое число вопросов не превышает цифру семь. Но, в честь моего некого юбилея, я разрешаю задать тебе тринадцать. И есть одно неизменное правило: некоторые из них будут недопустимые.

      – То есть, как?

      – На некоторые вопросы я не смогу дать ответ. Каике из них будут недопустимые решать мне.

      – А если они все окажутся недопустимые?

      – Советую спрашивать с умом.

      – Но это нечестно.

      – Таковы правила.

      – Ну хорошо… Сколько тебе лет?

      – Недопустимый вопрос.

      – Почему? Я же просто хочу узнать твой возраст!

      – Это был уже второй вопрос. И я отвечаю: потому что недопустимо.

      – Ладно… был ли ты женат? – я невольно посмотрела на безымянный палец его правой руки.

      – Нет. Осталось десять.

      – Есть дети?

      – Нет. Девять.

      – Какую роль в твоей жизни играют Клавдия и Виктор?

      – Моя свита. Восемь.

      – Тебя зовут Иштар, ты не из России?

      – Нет. Семь.

      – От куда ты родом?

      – Недопустимый вопрос. Шесть.

      – Сколько девушек у тебя было?

      – Некорректный вопрос.

      – Подожди-подожди. Сколько девушек у тебя было таких, как я?

      – Таких как ты у меня не могло быть. Ты – единственная в своём роде. – Иштар усмехнулся. – Пять.

      – Сколько было девушек, которым ты предлагал то, что хочешь предложить и мне?

      – Ты тринадцатая.

      – Это и есть твой юбилей?

      – Да. Осталось всего три вопроса.

      – Почему ты выбрал меня?

      – Ты повела себя неосторожно в баре. Тем самым привлекла моё внимание.

      – Ты говорил, что не прикасался ко мне, но, когда я проснулась, на мне не было нижнего белья, как так получилось?

      – Тебя переодевала Клавдия.

      Я тяжело вздохнула, представляя, как её худощавые тонкие руки прикасаются к моему нагому телу. Мне стало не по себе.

      – Последний вопрос, Ева.

      – А ты бы хотел прикоснуться ко мне?

      Его лицо стало непоколебимым, серьёзным. Он смотрел на меня со строгостью в глазах и некоторой злобой. Я не понимала, злится ли он на меня, или на себя за тот ответ, который он мне выдаст. Мне вдруг стало страшно, и не от того, что он меня пугает своим сдержанным видом, а от того, что он скажет, что вопрос недопустимый. А ещё хуже получить отрицательный ответ. Я с замиранием сердца ждала его вердикт. Спустя несколько минут, он ответил, но очень тихо, с возбуждающей хрипотцой в голосе:

      – Я