Спасенная любовь. Кэтти Уильямс

помня о своих обязанностях.

      Его друзья, члены его большой семьи – все они были столь же привилегированными, как и он. Насколько ему было известно, единственным простолюдином, пробившимся сквозь эти несокрушимые барьеры, была его мать, и эта история вряд ли имела счастливый конец. Мысли об этом он безжалостно подавлял всякий раз, когда им случалось незвано появиться.

      – Тоскана, – продолжил он. – Ты там бывала?

      – Я не часто покидаю Корнуолл, – призналась Корделия и поморщилась, увидев его недоверчивую улыбку.

      Лука потянулся, одним быстрым движением откинул покрывало и свесил ноги с кровати.

      – Мне нужно двигаться, – бросил он через плечо, направляясь к платяному шкафу – единственному месту, где могла быть его одежда.

      Корделия молча кивнула, словно прикованная к нему взглядом. Первое время Лука повисал на руках ее отца, пока шел в ванную, но постепенно силы возвращались к нему, хотя он все еще двигался медленно, неуверенно. Однако было очевидно, что он уже на пути к восстановлению, и сейчас его движения были уверенными и пленительно грациозными.

      Корделия почувствовала, что челюсть у нее отвисла и, пожалуй, упала бы на землю, когда он, стоя спиной к ней, стал раздеваться без малейшего намека на смущение.

      Она отвела взгляд. Во рту у нее пересохло, и она почувствовала, как румянец залил ее лицо.

      – Теперь можешь посмотреть. – В его голосе слышалось веселье.

      Корделия медленно подняла глаза. Ее щеки все еще оставались розовыми от смущения.

      Лука никогда не встречал ничего подобного. В его жизни не было женщины, которая при виде его полуобнаженного тела вела себя так, словно земля окажет ей услугу, если разверзнется и поглотит ее. Он не мог справиться с всплеском любопытства. Такая красавица, могла ли она быть столь же невинной, какой выглядела? И никогда не покидать этого места?

      – Сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

      – Двадцать четыре. А в чем дело?

      Лука пожал плечами.

      – Ты сказала, что редко уезжаешь отсюда?

      – Это прекрасная часть света. Ты удивишься, сколько людей, живущих у моря, не хотят далеко уходить от него.

      Но только не она. И все-таки Корделия чувствовала себя обязанной защищаться от его любопытства.

      Лука пропустил ее ответ мимо ушей. У него не сохранилось воспоминаний о том, как его привели в дом. Он взглянул в окно спальни, и то, что там увидел, было безграничным пространством серой воды, лентой обсаженной по обочине зеленью дороги, в настоящее время пустынной, полого уходящей вниз к берегу океана. Все было окутано тонкой стойкой моросью – последствие шторма, опрокинувшего его лодку.

      Затем он обвел взглядом комнату.

      Лука редко обращал внимание на окружающую обстановку, по крайней мере в особняке, в котором жил, или в любом другом дорогом доме, которым владел. Не обращал он особого внимания и на дома, в которых жили его отец, друзья или родственники. Все приблизительно одинаково добротны. Одни несколько больше,