Когда боги спят. Сергей Алексеев

харизматической.

      Доброжелатели доложили, что Шишкин уже трижды проскальзывал в старое здание, на прием к перебежчику Межаеву, который диктовал в штабе кадровую политику, и будто бы возвращался вдохновленный. Возможно, потому не захотел помочь Зое Павловне, и первую просьбу заглянуть к экс-губернатору проигнорировал. Не сориентировался в обстановке, не успел узнать о карт-бланше, который ему только что вручил Крюков, решил лишний раз не светиться в коридорах и приемной у Зубатого. А тот сам пришел к Шишкину, застал его врасплох и обескуражил до крайности: кажется, медик еще не определился, как вести себя, и разрывался на части. Однако изобразил радость.

      – Ну, как съездили, Анатолий Алексеевич? Как там Сибирь?..

      – К вам обращалась Зоя Павловна и получила отказ, – недоуменным тоном сказал Зубатый. – Что-то я ничего не понял, Николай Дмитриевич.

      – Она интересовалась вопросом, не входящим в ее компетенцию, – сориентировался Шишкин. – И я не отказал! Я сам не имел информации.

      – Морозова выполняла мое личное поручение.

      – Ваше? – будто бы изумился он, а сам лихорадочно соображал, как себя вести.

      – Мое.

      Он окончательно стряхнул растерянность, широко развел руками:

      – Ну, Анатолий Алексеевич, не знаю! Вы поступили легкомысленно. Зачем посылать Морозову? Пришли бы сами, и мы бы все решили… Не понимаю, зачем вам потребовались медицинские документы на этого бродяжку?

      Ничего подобного он себе никогда не позволял, и если у Зубатого были просьбы, даже не касающиеся его лично, – устроить в больницу какую-нибудь бабулю, ребенка из глухой деревни, подбросить бесплатных лекарств для отдаленной поселковой больницы, – то выполнялись немедленно и без лишних слов. Вероятно, Шишкин получил заверения Межаева, что войдет в новое правительство и экс-губернатор больше не нужен: ведь наверняка получил всестороннюю информацию, знал, о каком «бродяжке» идет речь, и откровенно хамил.

      – Вот я и пришел сам, – смиренно сказал Зубатый. – Решайте, желательно в моем присутствии.

      Шишкин рассмеялся с холодными глазами.

      – Займитесь чем-нибудь другим, Анатолий Алексеевич! Психушки, мученики совести, бродяги – отработанный материал. Сейчас уже не проходит. Я понимаю, вам нужно за что-то зацепиться, заняться чем-то конкретным, важным для общества. Ну почему обязательно нужен дом страданий и его обитатели? Почему такие крайности? Насколько я помню, вы любите коней? Так вам и карты в руки – возродить племенное поголовье. Был бы у вас пенсионный возраст, я бы посоветовал возглавить общество потребителей.

      Это было явным издевательством, но не над ним лично и не с целью оскорбления – Зубатый слишком давно и хорошо знал Шишкина. Таким образом он пытался выкрутиться, отшить экс-губернатора, и если пошел на такие крайние меры, значит, не хочет или боится подпускать кого-либо к теме психбольницы.

      – Распорядитесь, чтобы дали возможность ознакомиться