Очерк истории уральского сундучного промысла. Глеб Пудов

музей в 1919 году. А. С. Максяшин датировал сундук серединой XIX века. Его поверхность покрыта росписью на сюжет о похождениях молодого повесы. Сцены размещены на шести пластинах, которыми обиты крышка и боковые стороны. Сюжетные сценки разделены трафаретным орнаментом. В названной заметке содержится лишь описание изделия. Художественный анализ, очевидно, не входил в задачи автора. Тем не менее, учитывая редкость этого вида уральских сундуков, любая информация о них приобретает особое значение.

      В 1989 и 1992 годах в художественно-краеведческих журналах «Урал» и «Уральский следопыт» были опубликованы две работы А. В. Дмитриева19. В них содержится много интересных сведений. Важным добавлением к известной информации стал рассказ о судьбе уральского «дела» сундуков в 1920—30-е годы и после Великой Отечественной войны. Артели Невьянского округа были трансформированы в фабрики. Введение жестких планов, использование плохого леса и ускоренной просушки неизбежно снизило качество сундуков, что вызвало нарекания покупателей. Постепенно сундуки были вытеснены другой фабричной мебелью. Принципиальное значение имеет указание А. В. Дмитриева на важную роль старообрядцев в истории промысла: «Сундуки на Урале, как и повсюду, делали с незапамятных времен, но подлинное мастерство принесли в демидовское горное гнездо старообрядцы с Волги и Керженца, издавна слывшие искусными древоделами»20.

      В 2003 году в журнале «Антиквариат» была опубликована статья З. Г. Малаевой21. Она посвящена истории производства сундуков в России, в нескольких абзацах рассказывается об уральских изделиях. Статья имеет популярный характер и вносит мало нового в изучение производства сундуков в России. Есть в ней и фактические ошибки. Например, З. Г. Малаева пишет: «Сундуки использовались в быту до середины 1950-х годов, хотя изготовление их прекратилось в первом десятилетии XX столетия»22. Во многих деревнях и селениях, в частности на Среднем Урале, сундуки используются до сих пор. Кроме того, сундуки производились на Урале даже в 1950 – 1960-е годы. В последний период они стали продукцией местных артелей и фабрик. Надо также отметить, что «для изготовления сундука мастеру» вовсе не «требовалось соединить навыки плотника, слесаря, живописца и кузнеца». Сундуки делались разными людьми и представляли собой плод коллективного труда. Однако для популяризации этой отрасли народного искусства Урала статья З. Г. Малаевой имеет большое значение. Многие ее строки наполнены поэзией и выражают искреннее восхищение автора произведениями русских мастеров-сундучников.

      Необходимо упомянуть статью Н. С. Корепанова, опубликованную в третьем выпуске Вестника музея «Невьянская икона» в 2010 году23. Несмотря на то, что она посвящена несколько другой теме, работа имеет несомненную ценность для настоящего исследования. В статье приводятся сведения о многочисленных и разнообразно украшенных сундучных изделиях, бытовавших

19

Дмитриев А. Невьянские сундуки// Урал. – 1989. – №4. – С. 163 – 164; он же. Сундуки из Невьянска// Уральский следопыт. – 1992. – №11. – С. 50 – 51.

20

Он же. Сундуки из Невьянска. С. 50.

21

Малаева З. Г. Бабушкин сундук// Антиквариат. Предметы искусства и коллекционирования. – 2003. – №3 – 4. – С. 18 – 20.

22

Там же. С. 18.

23

Корепанов Н. С. Иконы и прочее в домах екатеринбуржцев в XVIII в.// Вестник музея «Невьянская икона». Вып. III. – Екатеринбург, 2013, С. 291—318. Статья С. Скробова, опубликованная в газете «Уральский рабочий» в 2013 году, имеет по отношению к названной работе вторичный характер (см.: Скробов С. Бабушкины сундуки. Что прятали екатеринбуржцы в «образцах переносной мебели»// Уральский рабочий. 2013. – 25 декабря (http://газета-уральский-рабочий.рф/specialissues/?special=1191. Дата обращения: 6 марта 2014 года)).