Очерк истории уральского сундучного промысла. Глеб Пудов

изделия можно было встретить на различных выставках, многие мастера награждались медалями. В выставочных изданиях, например, посвященных Второй Всероссийской кустарной выставке в Санкт-Петербурге в 1913 году, указывается на давность промысла, на большое число мастеров, занимающихся в Вятской губернии производством мебели, в т.ч. сундуков153.

      Особенностью промысла стало то, что он не сложился в крупное «разветвленное» производство. Каждый мастер работал либо сам, либо привлекал членов семьи. Кроме того, часто мастера делали не только сундуки и шкатулки, но и другие виды мебели. Сундучный промысел был в Вятской губернии лишь частью столярного. Колоссальное значение в жизни промысла приобрели скупщики, наиболее известными были Богданов и Башмаков. Они обеспечивали сбыт изделий.

      Специальных мастерских для производства сундуков не существовало. Вся работа выполнялась в жилой избе (зимой), а в более теплое время года – в особых помещениях возле дома. Специальных механических приспособлений не было. Использовался только столярный инструмент, детали приобретались в соответствующих лавках или у кузнецов. Деревянную основу делали сами сундучники.

      Мастера изготавливали сундуки с росписью, оковывали их «мороженой» жестью или полосами железа. Считается, что производство окованных «мороженым» железом сундуков появилось в Вятской губернии в середине XIX века. Завела его некая мещанка Лалетина, имевшая также экипажное заведение («мороженое» железо использовалось при украшении экипажей). Она привозила шкатулки, обитые «мороженой» жестью, из Великого Устюга. Но секрет «морозки» рассказать не могла, так как не знала его. Его выведал у устюжских мастеров крестьянин д. Счастливцевой Троицкой волости Вятского уезда М. Н. Счастливцев. Затем он раскрыл секрет И. И. Никулину и Е. Кокореву, от которых это мастерство распространилось по всей губернии154. Особое развитие оно получило в Вятском и Орловском уездах155. О том, как выглядели вятские сундуки, украшенные «мороженой» жестью, дает представление известный фотографический снимок «На Верхнем рынке. Продажа сундуков» из Государственного архива социально-политической истории (Кировская область). Лицевая сторона и крышка сундуков разбивалась на два квадрата, в которых помещались ромбы. Каждый сундук четко делился на две части широкой полосой. При декорировании изделий большую роль играл контраст ярких цветов «мороженой» жести156.

      Но особенно популярны были сундуки с росписью. В отличие от обитых «мороженой» жестью шкатулок и сундуков, делавшихся как предметы роскоши для состоятельных горожан, они имели большой спрос среди крестьян. Большинство сундуков были окрашены в красно-коричневый цвет. Постепенно сложились основные варианты композиционных схем и цветовых сочетаний. В конце столетия появилась более разнообразная роспись. Плоскость сторон делилась на два квадрата. Внутри них располагались более мелкие мотивы. В большинстве своем это простые геометрические фигуры157.

153

См.: Русское народное искусство на Второй Всероссийской кустарной выставке в Петрограде в 1913 г. / [под ред. проф. А. В. Прахова]; Гл. упр. землеустройства и земледелия. – Петроград: [б. и.], 1914, С. 73.

154

Кучин Ф. Г. Сундучный промысел// Материалы по описанию промыслов Вятской губернии. Вып. II. – Вятка, 1890, С. 75—76; Каталог Вятского кустарного отдела на Казанской научно-промышленной выставке 1890 г.: краткий очерк кустар. пром-сти Вятской губернии. — Вятка, 1890. С. 14.

155

Кучин Ф. Г. Указ. соч., С. 74—75. В противоположность названным видам декорирования украшение сундуков и шкатулок печатными узорами по образцу невьянских в Вятской губернии по разным причинам не привилось (там же, С. 79).

156

Такие сундуки сегодня можно встретить среди товаров антикварных интернет – аукционов.

157

В. А. Барадулин особо выделял пасеговские сундуки (из Пасеговской волости), в которых кистевая роспись сочеталась с элементами, нанесенными при помощи штампиков (Барадулин В. А. Отхожий малярный промысел на Среднем Урале (вятские мастера рубежа XIX—XX веков) // Сообщ. ГРМ. – М., 1976. – Вып. 11. – С. 48).