Осень цвета кофе. Наталия Антонова

буркнул Наполеонов.

      – Ольга Витальевна утверждает, что в тот день, когда она вышла из подъезда после ссоры с Каримовым, её видели целых два свидетеля. – При слове «два» Аветик невольно улыбнулся, благо следователь Наполеонов видеть его не мог.

      А Наполеонов зацепился именно за это слово, вызвавшее улыбку у оперативника:

      – Видишь, как оно выходит! Два свидетеля её видели!

      – Ну да, соседка по двору Евдокия Филаретовна Игнатьева из дома напротив и её болонка Матильда.

      – Тьфу! – выругался следователь. – Опять эта болонка! А кто второй свидетель?

      – Так Матильда же! Но это не я сказал, а Переверзева, – быстро добавил оперативник.

      – Она что, умом тронулась?

      – Я бы так не сказал, – задумчиво проговорил Аветик.

      – Но сомнения на этот счёт, как я догадываюсь, у тебя имеются? – хмыкнул Наполеонов.

      – Просто девушка с некоторыми странностями. Но это ни о чём не говорит.

      – Пожалуй, ты прав, – согласился следователь, – у всех у нас свои тараканы.

      Аветик благоразумно промолчал.

      – И что ты намереваешься делать дальше?

      – Хочу поговорить с Евдокий Филаретовной.

      – Ты думаешь, что Игнатьева подтвердит слова Переверзевой?

      – Боюсь, что да, – осторожно заметил Аветик.

      – Ага, только свидетель у твоей Ольги Витальевны один! Болонка в счёт не идёт.

      – Она не моя.

      – Кто? Болонка?

      – Нет, девушка.

      – Слушай, Григорян! – воскликнул Наполеонов. – А у тебя вообще девушка есть?

      – Пока я ещё не встретил свою единственную, – серьёзно ответил Аветик.

      – Да когда же ты её встретишь, если ты всё время то, как гончая, бегаешь, высунувши язык, то сидишь, уткнувшись в свои кроссворды! Ты думаешь, что девушки умных любят? – спросил следователь и сам себе ответил: – А они богатых любят.

      – Девушки разные бывают, – всё так же серьёзно ответил Григорян.

      Аветика так и подмывало указать следователю на то, что, хотя он старше его и по годам, и по званию, у него у самого никакой девушки не имеется, кроме подруги детства Мирославы Волгиной. Но это не считается.

      Однако оперативник благоразумно промолчал, прекрасно зная, что ввязываться в пререкания со следователем себе дороже.

      Наполеонов расценил молчание оперативника по-своему и спросил:

      – А где ты сейчас, Аветик?

      – На автобусной остановке. Вот и автобус мой как раз подходит.

      – Слушай, Аветик, ты уже, наверное, все ноги стоптал и не обедал ещё, давай я к этой Матильде, тьфу, Филаретовне пошлю Славина! – пожалел следователь старлея.

      – Да нет, не надо, Александр Романович! Мне лучше самому это дело завершить, – проговорил Аветик, проходя вовнутрь автобуса, – да и не устал вовсе.

      – Ну, смотри.

      – Да, ещё!

      – Что такое?

      – Я взял у Переверзевой её фотографию, где она в синей ветровке.

      – Утянул, – усмехнулся следователь.

      – Нет, попросил.

      – И она дала?

      – Дала.

      – Экая