Чертановские сказки. Наталья Викторовна Клетина

из моих рук, и мы увидели при ярком свете, металлическую капсулу на ее ошейнике.

      – Вот и прекрасно, сейчас мы все узнаем. Сразу видно, что ее хозяйка о нем заботилась

      Он отвинтил крышечку капсулы и вытащил свернутый трубочкой листик бумаги, где была вся информация о животном.

      – Так, это американский той-фокстерьер, зовут Батни, возраст полтора года. Все необходимые прививки получены. Тут еще координаты хозяйки и ее имя и фамилия. Вам это для чего-нибудь нужно?

      – Я думаю, что полиция уже знает ее имя, а вот мне просто для информации.

      Я взяла этот листик, и прочитал имя погибшей женщины – Ольга Сосновская.

      Батни унесли в операционную. Собака, по-видимому, понимала, что ей хотят помочь, и вела себя спокойно. Через некоторое время мне ее вынесли. Ей наложили швы и заклеили рану пластырем.

      – Через неделю все должно зажить, швы снимать не нужно, это нитки нового поколения они по мере заживления будут сами растворяться. Если вдруг возникнут какие-то осложнения или поднимется температура, звоните.– Он протянул мне визитку.

      Я посмотрела на его сильные, руки, с закатанными по локоть рукавами халата, на хорошее волевое лицо и подумала, что было бы неплохо как-то продлить наше знакомство. Врач тоже заинтересованно на меня посматривал, хотя, скорее всего, мне хотелось, чтобы это было так на самом деле.

      Дома я протерла лапки Батни влажной тряпкой, затем накормила его, купленным в ветлечебнице, кормом. Собачка вела себя спокойно, привыкая к новому дому и ко мне. Когда я, наконец, измученная, легла в свою постель, почувствовала, как что-то теплое и мягкое прижалось к моему боку. Это Батни решил спать рядышком со мной, и я не была не против. От него шло такое тепло и успокоение, что я мгновенно заснула. Несмотря на трагическое происшествие, свидетелем которого я стала, чувствовала я себя намного лучше, чем накануне. Преследующая меня тупая душевная боль и тоска отступили.

      Все последующие дни никто меня не беспокоил и не разыскивал, у полиции видимо, пока не было для меня известий. Я всей душой привязалась к собаке. После работы я мчалась скорей домой, чтобы покормить Батни и погулять с ним.

      Мы выходили с ним на березовую аллею, находящуюся недалеко от дома. Гуляли час, полтора, делая несколько кругов. Отпускать с поводка собачку я пока не решалась, потому, что еще плохо понимала как правильно надо себя с ней вести. У меня до этого никогда не было собак, не было соответствующего опыта и знаний. Батни, видимо, после пережитого стресса тоже старался держаться поближе ко мне.

      В первый же вечер во время прогулки я заметила симпатичного молодого мужчину, который явно был нами заинтересован. Он делал пробежку, и каждый раз поравнявшись с нами, улыбался и чуть замедлял бег, готовясь что-то сказать. Но каждый раз, так и не решившись, убегал. Наконец, он, остановившись возле меня, спросил,

      – Я смотрю, Ваша собачка уже поправляется?

      Я посмотрела на Батни. Он жался к моим ногам и настороженно смотрел на незнакомца своими большими выразительными глазами, шерстка на его загривке приподнялась.

      Поведение