Хроника смертельного лета. Юлия Терехова

в два. Может, и позже.

      – Вы ничего не слышали необычного ночью или ранним утром? – Сергеев решил проигнорировать незнакомое ему выражение.

      – Вроде нет… Здесь прекрасная звукоизоляция… Если б эту девку убивали за стеной кабинета – я бы не услышал.

      – А ночью не вставали?

      – Ночью – нет. Утром принял ванну. Мне хотелось подумать.

      – О чем?

      – Да какая вам разница, о чем? О жизни, – огрызнулся Мигель.

      – Во сколько вы принимали ванну?

      – Не смотрел на часы. Рано. Проснулся, не мог уснуть и пошел освежиться. Было светло. Но ночи сейчас короткие. Могло быть и пять, и шесть утра. Повалялся в ванне с полчаса и пошел снова спать.

      – Во сколько вы встали?

      – Около одиннадцати. Точнее не могу сказать. Анна постучала в дверь. Умылся, пришел на кухню завтракать.

      – Кого вы там застали?

      – Анну. Она варила кофе…

      – Антон Ланской тоже находился на кухне?

      – Нет. Я спросил, где он, и Анна сказала, что он порезался.

      – Значит, сами вы не видели? – спросил Сергеев заинтересованно.

      – Нет… Потом на кухню притащился Орлов. Без Катрин, – вдруг добавил Мигель с внезапной злобой.

      Зубов оторвался от протокола.

      – Они все еще были в ссоре?

      – Да кто их разберет! Орлов не казался умиротворенным. Дерганый какой-то. Не знаю, что у них там произошло, но, по моему мнению, хороший секс успокоит кого угодно. Они навряд ли помирились. После того, как Орлов ее…

      – Что он с ней сделал? – быстро спросил Сергеев.

      – Не знаю… Я при этом не присутствовал. Но утром Орлов имел наглость заявить, что у них все нормально. Именно так он выразился: «Нормально». Врет, скорей всего. Но если даже и так – надолго ли?

      – Вам нравится Екатерина Астахова? – спросил Зубов.

      – Не ваше дело, – отрезал испанец.

      – Вам не нравится Андрей Орлов? – спросил Сергеев.

      – Что значит – не нравится? Мы дружим долгие годы. Но это не значит, что мы всегда одобряем друг друга. По большей части – не одобряем. Между нами не все гладко, но это не мешает нам тесно общаться, даже придает отношениям некую остроту, – ответил Мигель. – Это все? Я могу быть свободным?

      – Нет, – ответил следователь. – Пока нет. Вы подарили Ланскому на день рождения компакт-диск?

      – Да, «Травиату».

      – Чем был продиктован ваш выбор?

      Мигель задумался. Стоит ли пытаться им объяснить? А собственно, почему бы и нет?

      – Анна, жена Антона, танцевала в Ла Скала в две тысячи седьмом. Это именно та постановка, я знаю, ВВС снимали телеверсию. Я как раз приехал в Милан по делам, и она позвала меня. Потрясающий спектакль. И этот диск – большая редкость.

      – А в проигрыватель вы вставляли диск?

      – Нет, даже не распечатывали, – удивился Мигель. – Точно, не распечатывали!

      Мигель вспомнил, как Анна улыбнулась ему, взяв из рук Ланского врученный тому подарок. Это было ее первое выступление в Ла Скала – незабываемое, она и Борис