Хроника смертельного лета. Юлия Терехова

шпильки и, не помня себя от злости, швырнула их в угол кухни. Примостилась на высоком барном табурете, стараясь не касаться ногами холодного мраморного пола. Макияж она подправила, но если б так же легко, с помощью туши и помады, можно было привести в порядок чувства – припудрить любовь, подкрасить нежность…

      Три года назад она бросила курить, но тут, не справившись с переполнявшими ее горечью и унижением, выпросила пачку у Анны. Жадно затягиваясь, Катрин курила сигарету за сигаретой, щедро заливая алкоголем еще тлевшую обиду. На столе возвышалось серебряное ведерко со льдом и бутылкой, а прямо перед Катрин – высокий стакан цветного венецианского стекла.

      Старинные часы в холле пробили три. Катрин повертела в руках пустой стакан. Зачерпнув льда прямо из ведерка, вновь до краев наполнила его мартини. Закурила очередную сигарету, взяла стакан, соскользнула с табурета, немного поежилась – пол прохладный – и подошла к окну. На улице начинался сильный ветер – деревья оглушительно шумели листвой, а по небу гнались друг за другом облака, время от времени закрывая собой ярчайший узкий серп луны. Катрин прислонилась лбом к оконной раме, стараясь сдержать наворачивающиеся слезы. Но тщетно – вот они уже текут по лицу.

      Одним глотком махнув половину высокого стакана, она тыльной стороной ладони вытерла щеки и выглянула за окно. Облака опять на какое-то время рассеялись, и стало настолько светло, что, казалось, можно спокойно читать. Тоска охватила Катрин с такой силой, что ей захотелось завыть на эту луну, как голодной волчице.

      «Может, уехать домой?.. – подумала она. – Нет, безумие… так поздно… Я совсем пьяная… А, может, все же уехать?.. Надо вызвать такси. Но пока это такси приедет, я напьюсь до положения риз. Не хочу здесь оставаться. Что это там, внизу?.. Кто это там расселся?.. Ой!»

      Она перегнулась через подоконник, и порывы ветра стали трепать ее волосы. Она пыталась удержать их рукой, но у нее это плохо получалось. Локтем она задела стекло, и человек на скамейке около дома, поднял голову. Ну вот, теперь можно праздновать настоящую победу. Он вернулся. Иначе и быть не могло.

      Орлов увидел ее, стоящую у окна. Катрин подняла руку и, чуть помедлив, поманила его. Сначала он резко отвернулся, но потом медленно, словно нехотя, встал и зашел в подъезд. Отперев дверь, Катрин подождала, и, когда из лифта показался Орлов, не сказав ни слова, бесшумно прошла обратно на кухню. Орлов последовал за ней, прикрыв за собой дверь с затейливым цветным витражом.

      – Ну, и?.. – уронил он, подойдя к ней вплотную. Она повернулась и подняла на него торжествующие темные глаза. То, что она увидела, Катрин не понравилось. Выражение его лица было жестким и презрительным. Он разглядывал ее, словно уродливое экзотическое насекомое.

      – Где Кортес? – спокойно произнес он, но в его безразличном голосе Катрин услышала что-то зловещее.

      – Спит, я полагаю… – прошептала она.

      – А ты?

      – Я? – растерялась Катрин. – Я тут мартини уничтожаю.

      – Алкоголичка, – пригвоздил Орлов и сухо добавил: – Ты же не сомневалась, что я вернусь?

      – Я