Юрка. Л. Кормчий

Саша, – нехотя ответил Ихтиаров и невольно прибавил: – маленький бездомный мальчик…

      – Ты его видел?

      – Нет. Поговорим лучше завтра. Завтра я тебе расскажу подробнее.

      Однако Саша не удовлетворился.

      – Не все ли равно, папочка, когда? Я весь день буду думать об этом, если не скажешь.

      – Я сегодня увижу его, милочка.

      Саша ничего не ответил. Он задумался, но через минуту пытливо посмотрел на отца.

      – Папа, ты скажешь ему то, что я тебе скажу, а?

      Отец кивнул головой.

      – Скажи ему, – голосок дрогнул от легкого волнения, – скажи ему, что я очень благодарен ему, папочка… и еще… что мне хотелось бы его видеть… Может быть, он согласится приехать, а? Ты попросишь его, папочка?

      Мальчик просительно заглядывал в лицо отца, медлившего с ответом.

      – Попросишь, папочка, а?

      – Попрошу, Саша… попрошу, – слегка взволнованно ответил наконец Ихтиаров, и к удивлению своему Саша заметил, что глаза отца стали слегка влажными.

      – Попрошу, голубчик, – крепко целуя сына, повторил еще раз Александр Львович. – Может быть, еще что-нибудь сказать ему?

      Но Саша не слышал отца: он о чем-то задумался снова. Ихтиаров не повторил вопроса. В голове его созрело наконец твердое решение относительно маленького спасителя сына.

      Глава III

      Неожиданные злоключения

      Умолк, затих порт… Июльская ночь, тихая, темная, вплотную прижалась к нему. Черные очертания пакгаузов и элеваторов неподвижно застыли среди неясных груд всевозможных товаров; замерли тяжелые суда, вытянувши к небу тонкие мачты с распростертыми реями, и грузной громадой воцарилась над всем этим башня водокачки.

      Искры-звезды смотрелись с темного неба в черную воду канала и дрожали в ее струйках беспокойными змейками.

      Длинная голубая полоса света шныряла только по темному простору залива, словно огромная волшебная рука, нащупывающая море: это с помощью прожектора наблюдали залив.

      Крадучись, неслышно скользнули две маленькие тени среди тюков хлопка и, поминутно прислушиваясь к чему-то, осторожно приближались к набережной, где темнелась неуклюжая пустая баржа.

      – Тише, Федька… стрёма[6]! – шепнула одна тень, и мигом исчезли обе, словно провалились сквозь землю среди беспорядочно наваленной груды товаров.

      Со стороны набережной блеснул луч желтого света, и черная фигура таможенного досмотрщика с фонарем в руке прошла мимо, гулко стуча тяжелыми сапогами.

      Шаги стихли, и снова вынырнули юркие, маленькие фигурки.

      – Винтим[7]! – коротко шепнула одна из них, и только очень зоркий глаз мог бы заметить две тени, с быстротой вихря промчавшиеся через набережную и без звука скрывшиеся в барже.

      Едва фигурки проникли в баржу, как из-за тюков хлопка показался таможенник. Он, видимо, следил за детьми.

      – Так вот вы где, голубчики, – пробурчал он себе под нос, проходя мимо баржи, и, сверкнув струей света от фонаря, затерялся среди

6

Стрёма – условное выражение, употребляемое уличными ребятами, обозначающее приближение опасности.

7

Винти́ть – бежать (разг.)