Дело о подозрительной гостье. Юрий Вячеславович Ситников

перо принадлежит вороне.

      – Говорю тебе, его потерял голубь, когда сел на подоконник.

      – Филипп, я уже сто лет не замечала в посёлке голубей, – призналась Наташа. – Дань, дай мне перо.

      Протянув находку Наташе, Данька продолжил обследовать стол. Вскоре его взгляд остановился на стопке чистых листов. Взяв самый верхний лист, он прищурился. На нём имелись едва заметные дырочки.

      – Кажется, картина начинает проясняться, – сам себе сказал Данька.

      – Тебе что-то удалось обнаружить?

      – Следы на бумаге и перо на полу… Хм, вам это и о чём не говорит?

      – Мне нет, – призналась Наташа.

      – Данька, не томи, – взмолилась Ульяна.

      – Вера Сергеевна, не хочу вас обнадёживать, но даю девять из десяти, что минут через пятнадцать я верну вам вашу счастливую ручку.

      – Даня! Ты не шутишь?!

      Ничего не ответив, Данька выбежал из кабинета. Переглянувшись, ребята бросились за ним.

      – Данька, стой! – кричала на улице Ульяна. – Мы так не договаривались. Почему ты ничего нам не объяснил, мы ведь действуем всегда заодно. Или ты забыл?

      – Извините, просто эта догадка поразила меня настолько внезапно, что захотелось сиюминутно удостовериться в своей правоте.

      – Что за догадка, Дань? И куда мы идём?

      – К Михаилу Зиновьевичу.

      – Это ещё зачем?

      – Вспомните, кто живёт у него в доме?

      – Собака и две кошки, – сказал Филипп.

      – А ещё?

      – Ворон Генрих! – возликовала Ульяна. – Данька, неужели ты считаешь…

      – Именно так я и считаю, – перебил Ульяну Даня. – Генрих свободно разгуливает по всему дому, и даже изредка летает над посёлком. Он настолько привык к Михаилу Зиновьевичу, что у него и в мыслях нет оставить старика.

      – Жаль, что наш Гошка совсем не походил на Генриха, – сказала Уля. – Он вылетел через окно и больше не вернулся. А я ведь мечтала научить его разговаривать.

      – Не сравнивай, Улька, – Филипп с завистью покосился на росшее на участке знаменитой актрисы высокое сливовое дерево. Оно было обсыпано спелыми сливами, и Филиппу стоило больших трудов, заставить себя пойти дальше. – Ответьте мне, зачем актрисе сливовое дерево?

      – А она, по-твоему, не человек? – хохотнула Наташа.

      – Её практически никогда не бывает дома, постоянно пропадает на съемках, гастролях, а сливы, между прочим, опадут и сгниют.

      – Филипп, не отвлекайся от темы. Почему ты сказал, чтобы я не сравнивала Гошку и Генриха?

      – Кто ж сравнивает обыкновенного волнистого попугая и ворона?! Будет тебе известно, вороны самые умные птицы.

      – Попугаи тоже не дураки. Их можно научить разговаривать.

      – Дань, если я тебя правильно поняла, ты думаешь, что ручку Веры Сергеевны украл Генрих? – Наташа отказывалась этому верить.

      – Не украл, а позаимствовал. Однажды Генрих залетел ко мне в комнату, и прихватил со стола флешку. Она была серебристого цвета. Птицы любят блестящие вещи.

      – Сороки, – пояснила Ульяна. – А Генрих ворон.

      – И, тем не менее, я уверен,