Внутри пророчества. Анастасия Власова

спасало от прошлого.

      Вести о Деррике зародили в Даэроне какую-то тоску, которая открыла воспоминаниям двери разума. И сидя в своих покоях, в маленьком замке в ста чи от столицы, Завоеватель разглядывал прозрачные, как стёкла, кристаллы кварца. Он вынимал их из резного деревянного ларца, всматривался в глубь каждого и вспоминал.

      Сначала, конечно, об отце. Когда-то, будучи ещё совсем ребёнком, Даэрон испытывал к нему чувство страха и восхищения. Отец был суровым и грубым. Он часто бил мать за какие-то лёгкие промахи с её стороны: чуть замешкалась, подавая на стол, забыла принести ему бутылку вина, когда он заходил домой перед собраниями. Иногда он просто срывал на ней своё плохое настроение. Доставались оплеухи и Даэрону. За это он и боялся отца. Но такая почти животная сила восхищала мальчика. Отец был хозяином, господином, почти богом. А мать… К ней Даэрон не испытывал никаких чувств. Хрупкая, худая, вечно усталая. Она больше напоминала тень, чем женщину. Она была слаба, а слабости Даэрон не признавал. Только раз мать заставила его обратить на неё внимание.

      Даэрон отложил кристалл и достал из ларчика следующий. В прозрачной глубине блеснуло новое воспоминание. Маленькая глиняная лачужка куполом висела над комнатой. Даэрон видел себя маленьким хрупким мальчиком, который сидит на полу и сосредоточенно складывает какой-то узор из кристаллов, которые отец приносил из шахты. Это были такие же холодные острые кусочки породы, как и те, что наполняли сейчас ларчик. Где-то в доме мать гремела посудой, и если бы Даэрон захотел, он поднял бы глаза от своей мозаики и увидел бы её в проёме двери. Но мальчика мать не интересовала. С улицы доносились крики и ругань, слышался иногда дробный стук копыт. Что-то происходило, но в своём маленьком мирке, ребёнок не желал видеть этих перемен.