Менталист. Эмансипация. Андрей Еслер

спорткар влетел в дорожный отбойник, а затем его выбросило далеко за пределы автострады. Говорили, что она значительно превысила скорость, удар сильно повредил топливный бак, огонь окутал машину за секунды, она сгорела.

      Хоронили закрытый гроб.

      В нём было помещено то, что осталось от мамы. С тех пор прошло почти пять лет.

      Каждый наследник великого рода в обязательном порядке входит внутрь Врат. Нужно продержатся один час, своеобразная традиция и экзамен. Это очень простой способ отделять зёрна от плевел. Исключения, когда наследник не получает сильных способностей, меньше одного процента.

      Тем обиднее мне осознавать, что я попал в список исключений.

      Выжить внутри развернувшихся врат сложно даже для полностью обученного наследника с хорошей привязкой к Великой сущности. В моем случае шансов нет совсем. У меня вообще нет сущности, лишь зачатки способностей. Да у любой деревенской знахарки дар сильнее, чем у меня.

      В день моего совершеннолетия, меньше, чем через год, моя жизнь подойдёт к концу.

      Глава 2

      На следующий день за завтраком мы были не одни.

      Спустившись к отцу, я увидел сидящих за столом Наталью, Андрея и Дарью. Все чинно негромко переговаривались и стучали посудой. Я замер в дверях, но затем, переборов нахлынувшее раздражение, сел на своё место.

      – Фёдор, что за истерику ты учинил Наташе? – сразу начал отец.

      – И тебе доброе утро. – Я кивнул, намазывая арахисовой пастой тост. – Какие-то жалобы?

      – Мне доложил Генри.

      – Значит, Генри… – посмотрел я на Наталью Алексеевну. Она рассказала, или всё-таки наш управляющий?

      – Ничего серьёзного, мы пришли к решению, – как можно беззаботнее сказал я.

      – Зная тебя, я не уверен.

      – Как хочешь.

      – Ты не забываешь, что это и мой дом тоже? – тон отца не предвещал ничего хорошего. – А ты, как младший в роде, вообще должен быть тише воды, ниже травы!

      – Угу-м. – Рот был полон, я прожевал, а затем отодвинул столовые приборы. – И прожить остаток дней грёбаным рабом?

      – Наследником! Достойным человеком. Разве это рабство?

      – Рабство. Если ты ничего не получаешь взамен, – горько выплюнул я.

      – Многие не имеют того, чем пользуешься ты. Вот я о чём, сын. Да любой из нижних кварталов отдаст жизнь лишь за право умереть, нося нашу фамилию. – Отца понесло, а новые домочадцы задумчиво переглядывались, видимо, не зная, чью сторону занять. – Мне надоели твои выходки. Ты за неделю тратишь больше коинов, чем получает вся наша обслуга за месяц.

      – Считай это неотбившимися инвестициями. Мертвецам деньги не нужны.

      – Да бес с этими деньгами. Ты используешь своё влияние, власть, статус, средства, чтобы унять своё горе. Но не думаешь о других. Да даже обо мне, ты хоть раз думал, как мне тяжело смотреть на тебя?!

      – Думал, – честно признался я. Решение в голове оформилось в единую мысль. – Поэтому ты меня в этом доме больше не увидишь. Я перееду к бабушке.

      – Решил