Миронюка не было санкционировано, а скорее всего, именно так всё и происходило, прислать мне повестку он, естественно, не мог, однако, это вовсе не умаляло степени риска. Пока я толком не понимала, насколько велика нависшая надо мной угроза и не накручиваю ли я себя понапрасну, но сонм плохих предчувствий неумолимо кружил в воздухе. Я перебирала самые различные варианты, и меня обуревало всё большее волнение, способное в любое мгновение спровоцировать паническую атаку. Дерзкий замысел Стеши всецело зиждился на том лишь допущении, что Эйнар пойдет на любые уступки, только бы я не оказалась в эпицентре скандала, но, если Миронюк передаст в НСБ почерпнутые в беседе с Жекой факты, спецслужбы тут же возьмут меня под колпак. Дальше – хуже: ко мне будет приковано пристальное внимание компетентных органов, а заодно пострадают и мои близкие, мечтающие навсегда забыть тот нескончаемый кошмар, которым обернулись мои отношения с Эйнаром. А вдруг по касательной заденет Джулса и его родителей? Или Симку с Антоном? Да мало куда может зайти бурная фантазия НСБ-шников, если у них хватило воображения придумать Эйнару откровенно безумную биографию, а затем внушить подавляющему большинству населения, что несчастные пограничники стали жертвой буйнопомешанного сослуживца? Как только Эйнар узнает, что меня принудительно втянули в подковерные игры, он несомненно попытается всячески дистанцироваться от нашего подросткового романа и предпримет всё возможное, чтобы меня не коснулись отголоски Хонгшаньской драмы. На этом фоне Игорю Маркелову вряд ли удастся разговорить Эйнара, и мы получим диаметрально противоположный эффект, существенно усложняющий задачу для линии защиты. Искусственно созданный ажиотаж вокруг своей персоны я уж как-нибудь переживу, а при соответствующей психологической подготовке с временными сложности успешно справится и мое непосредственное окружение в лице родственников и друзей, однако, главный рычаг давления на Эйнара неизбежно потеряет актуальность.
По совокупности объективных признаков складывалось впечатление, что сейчас я шла по лезвию бритвы, и минимальное отклонение от заданного курса неминуемо вело к сокрушительному провалу. Я не могла смириться, что все мои старания помочь Эйнару вот-вот обернутся прахом, и внутренний дух протеста настойчиво толкал меня на борьбу с этой возмутительной несправедливостью. Второго шанса заставить Эйнара срочно скооперироваться с Маркеловым скорее всего уже не выпадет, и как бы мне не претил грязный шантаж, предложенный Стешей в качестве базового стержня наших целевых установок, я была просто обязана извлечь из этой двусмысленной ситуации все возможные преимущества. Но для того чтобы осуществить задуманное, мне необходимо было избавиться от грызущих мою душу подозрений, и сделать это следовало немедленно, а иначе мне придется объясняться уже с сотрудниками Национальной Службы Безопасности.
Несколько минут я нервно вертела в руках мобильник, но страх напороться на
