Игра Империи. Дети с далёких земель. Никита Александрович Страшко

сказали, что возможно скоро из старых домов, типа ваших, могут пересилить в эти новые. Так, по крайней мере говорят.

      – Было бы здорово, – обрадовалась Одетт и понятно почему.

      Дальше наш путь подходил к тем самым вратам, которые были массивные и украшены красивейшими узорами, напоминающие ветви деревьев. Они были прекрасны, но по большей части, это были лишь врата.

      После выходя из поселения, проходя по каменной кладке мимо узорчатых гигантских скульптур, Одетт обернулась назад:

      – Бабушки и дедушки на моём Утёсе просыпаются очень рано. Они направляются к краю обрыва и, облокотившись на ограждение, ждут рассвета. Они скорее всего ждут, когда начнут просыпаться пташки.

      – Но птицы ведь в гнёздах, а не на краю пропасти, – возразила я ей.

      – В самом обрыве тоже есть, прямо внутри него, есть множество норок, в которых живут птицы, уточнил она мне. – Рано утром они вылетают из них и начинают громко петь и кружиться в воздухе. Когда смотришь на них сверху, это особенно красиво, – объяснила Одетт, активно жестикулируя руками.

      – Литлейн тоже летает с ними? – спросила я, ища глазами лучшую подругу Одетт. В начале путешествия она всё время сидела на плече своей хозяйки. А сейчас я заметила мелькающую по головам детей и родителей маленькую тень. Я подняла голову и увидела ярко-голубое пятно, парящее в небе. Цвет перьев этой птицы и правда стоит восхищения.

      – Я не знаю, – Одетт задумалась. – Я в это время обычно сплю.

      – И как тебе теперь живётся? – задала я свой желанный вопрос.

      – Возможно, для некоторых «Утёс» – это странное место, но для моей семьи – это всё уже естественно, в любом случае, – пожала плечами моя собеседница.

      – Да, в поселении и вправду быстро ко всему привыкаешь, – подтвердила я. – Каждое место по-своему таинственно. А когда ты начинаешь понимать его, то не можешь потом жить без этого.

      – Все мы любим секреты, – вклинился в наш девчачий разговор Хен.

      Я осмотрелась по сторонам. Поселение теперь скрылось из глаз за зеленью. А мы шли в самой гуще кустарников и деревьев с длинными и толстыми ветвями, раскинутыми в разные стороны. Некоторые ветви нависали над тропой, что взрослый мог бы легко достать до них. Сама же трапа была изрядно заросшей. То тут, то там были кустики зелёных побегов, а иногда и цветы, на коротком стебле. Стебли растений отчаянно порывались встать каждый раз, когда на них наступит тот или иной неосторожный прохожий. Их длинные лучевидные лепестки были необыкновенно белыми, а в центре, словно солнышко горел красный нектар.

      После осмотренного вокруг, я, наконец, обратила внимание на нашу колонну. Впереди шёл стражник, облачённый в грубую ткань. На его груди было несколько жетонов, означающих более высокий ранг, чем у его коллеги. За стражником шло несколько родителей, которые любовались окружением, как и дети. Затем учительницы Элла и Иена, отвечающие детям на все вопросы. И там, особенно вокруг Иены, строй ребят рушился,