Время вышло. Современная русская антиутопия. Вадим Панов

отмахнулся Арсений. – Ничего серьёзного.

      Неожиданно Грейди замолчал, замер с открытым ртом, Арсений заметил, как расширились его зрачки и выражение ужаса начало расползаться по лицу от глаз. Грейди потерял дыхание, с трудом достал из кармана ливреи ингалятор, прыснул в горло. Руки у Грейди тряслись, и всё его тело дрожало.

      – С вами всё в порядке?

      – Нюта-Мария приближается! – сказал трепещущий Грейди.

      Арсений почувствовал, как морщится кожа на затылке, как старается покинуть желудок проклятое яйцо пашот, которое он не съел. Нюта-Мария оставила все неотложные дела и спускалась в сервис-рум.

      – Сейчас она будет здесь! – сообщил Грейди.

      Нюта-Мария.

      Больше всего Арсения испугало слово «приближается».

      – Умоляю! – прошипел Грейди. – Умоляю, не говорите глупостей! Лучше молчите!

      – Но я не могу молчать…

      – Вы…

      Двери служебного лифта расступились, и Нюта-Мария вошла.

      – Не соизволите объяснить, что происходит?! – спросила она.

      Арсений видел Нюту-Марию всего лишь один раз, четыре года назад, устраиваясь на службу, и до сих пор она являлась ему во снах.

      – Я, если вы не забыли, отвечаю в этом доме за порядок, – сказала Нюта-Мария. – В некотором роде, если вы успели заметить, в этом заключается моя должность! И любые отклонения от заведённых правил решительно недопустимы!

      Нюта-Мария была невыносимо прекрасна. Стюардесса Эльза из утреннего поезда не стоила ногтя Нюты-Марии. В её пылающем великолепии был различим отголосок высшей секвенции, Арсений на мгновение закрыл от восхищения глаза, генетический материал Нюты-Марии был дистиллирован в кипящих радугах Ирия, её суть была воплощена у подножия блистающего Престола, под звуки алмазных труб, под песни серафимов.

      Голос. Её голос…

      – То, свидетелями чего мы стали в прошлый ваш визит… Я даже не могу найти этому приличного объяснения!

      Арсений ничуть не удивился бы, узнав, что Нюта-Мария живёт в пределах внутреннего периметра. В стокилометровой зоне он никогда не видел никого подобного. Если бы Нюта-Мария явилась на утреннюю вокзальную площадь, ей не понадобились бы проводники, она бы прошла сквозь площадь сияющим клинком.

      – Во время прошлого сеанса Флоэма вела себя странно, думаю, в этом повинны ваши нелепые музыкальные эксперименты.

      Она была испепеляюще прекрасна. Нюта-Мария, о, Нюта-Мария, мёд глаз моих…

      – Я не знаю… – растерянно произнёс Арсений. – То есть я знаю – возрастные мизи порою склонны к депрессии…

      – Ваша квалификация под большим вопросом, – перебила Нюта-Мария подчёркнуто официальным голосом. – Вы ведь не можете не знать, насколько ответственный завтра день. Завтра утром Флоэма общается с Госпожой! Вы это понимаете?!

      – Да… – ответил Арсений. – Я понимаю…

      – Нет, вы не понимаете! Вы явно не понимаете, какая на всех нас лежит ответственность! И именно поэтому я задаю прямой вопрос…

      Нюта-Мария посмотрела