Предначертание. Том I. Наталья Антарес

и ничего от вас не скрыл. Не видите меня мужем своей дочери, ну и отлично, я не стану вымаливать у вас родительского благословения. Мне будет достаточно, если Рина скажет мне «да». Я назову ее своей невестой и буду ждать того дня, когда мы с ней сможем зарегистрироваться. Если Рина меня любит, а я верю, что любит, мы поженимся и без вашего согласия. Рина, тебе помешали ответить, и я спрошу еще раз- ты станешь моей женой?

      ГЛАВА XI

      Я смотрела сейчас на Эйнара и поверить не могла, что за какие-то неведомые заслуги, вероятно, уходящие корнями в одну из прошлых жизней, мне до такой степени повезло в жизни нынешней, и уже в шестнадцать лет я встретила человека, в точности воплощающего в себе не только мои девичьи мечты, но и отвечающего всем самым строгим требованиям, предъявляемым обществом к настоящему мужчине. Наверняка, родители видели в отчаянном поступке парня лишь бьющий через край юношеский максимализм и не воспринимали его слова всерьез, но для меня Эйнар символизировал наглядный пример личного мужества, и в моем сердце алым цветком полыхал негасимый огонь любви. Мои чувства к Эйнару были настолько сильны, что я готова была уйти из дома и последовать за ним в «Живые и мертвые». Семья, друзья, школа, налаженные бытовые условия и регулярно выделяемые на карманные расходы деньги – всё вдруг показалось мне неважным и вторичным по сравнению со страхом потерять Эйнара, и, если бы он тем или иным образом намекнул мне, что ждет от меня решительного шага, я бы без сожалений совершила безумство, и уже эту ночь провела бы в тесной каморке с выходящими на городской погост окнами.

      – Да, Эйнар, конечно я за тебя выйду! –непроизвольно выступившие слезы застилали глаза и солеными каплями катились по щекам, я почти ничего не видела перед собой и горячую ладонь парня нашла практически наощупь. В этот момент для меня разом перестал существовать весь окружающий мир, очертания предметов потеряли привычную четкость, а пышущие гневом лица родителей и ошарашенная физиономия Симки слились в одно смазанное пятно, – да, Эйнар, да…

      – Вон отсюда! –мамин выкрик внезапно перерос в истошный визг, и я поймала себя на мысли, что никогда прежде она даже толком не повышала голос в моем присутствии, и тем более отродясь не орала, как оглашенная, при наличии в квартире посторонних. Если для меня отважный шаг Эйнара выглядел сродни беззаветному героизму, то мама не ощущала ничего кроме жгучей ненависти. Создавалось впечатление, что она в состоянии одним лишь взглядом спалить парня дотла, а затем развеять пепел над рекой, чтобы бурное течение навсегда унесло с собой воспоминания о нашем драматичном романе. Несомненно, Эйнар понимал, что всё, чего бы он ни сказал или ни сделал, будет обязательно воспринято превратно и вывернуто наизнанку, но гордость не позволяла ему уйти, трусливо поджав хвост. Парень безусловно считал, что последнее слово должно было остаться за ним, и вместо того, чтобы с достоинством удалиться, он, можно сказать, своими руками вырыл себе яму.

      – Вы