Предначертание. Том I. Наталья Антарес

в сплошные заносы, и, выйдя из автобуса, мы с Симкой кое-как перебрались через преграждающие путь сугробы. К счастью, после нескольких дней непрерывной метели погода сегодня стояла сухая и безветренная, и, хотя я бы не отказалась от встречи с Эйнаром даже в лютый мороз, удовольствие от двухчасовой прогулки на свежем воздухе было бы изрядно подпорчено, да и от одного взгляда на чересчур легко одетого парня у меня по обыкновение начинало болезненно сжиматься сердце, и я в красках представляла, какого ему сейчас приходится в осенней обуви. Мы познакомились зимой, и наша укутанная снежным покрывалом любовь расцветала под завывание пронизывающего ветра, но я никогда не роптала на судьбу –близость Эйнара согревала меня изнутри, я льнула к нему всем телом, а он крепко обнимал меня за плечи и не выпускал из объятий до неизбежного момента прощания. Каждый раз мы словно расставались навсегда, так невыносимо тяжело нам было находиться в разлуке, и на меня накатывало жуткое ощущение панического ужаса, когда я вдруг вспоминала, что Эйнара скоро заберут в армию. В подобные мгновения я страстно ненавидела свой юный возраст – несовершеннолетие юридически делала меня собственностью родителей и тем самым ставило жирный крест на самостоятельном принятии решений, первым из каковых непременно стала бы поездка в часть, обязательно состоявшаяся бы даже в случае, если бы парня отправили служить на другой конец нашей необъятной родины. Эйнару исполнялось восемнадцать уже в апреле, он был почти на год старше своих одноклассников, и я не совсем понимала, почему так вышло. На второгодника Эйнар, однозначно, не походил, и я предполагала, что образовавшаяся ситуация связана с частыми переездами его семьи с места на место, о которых парень однажды вскользь упомянул в разговоре. Так или иначе избежать весеннего призыва Эйнару было не суждено, притом, что он к этому и не стремился, а наоборот так отчаянно рвался вступить в ряды вооруженных сил, будто армия символизировала для него первый шаг на пути к новой жизни. Естественно, я всеми фибрами души противилась грядущим событиям, но в то же время я остро чувствовала, как важна для Эйнара моя поддержка, и я не имела права предать его доверия. Я прекрасно догадывалась, что парня обуревали сомнения в моей готовности хранить ему верность на протяжении полутора лет, довольствуясь лишь письмами и редкими телефонными звонками, но у меня не возникало даже мысли нарушить свою клятву. Я не видела своего будущего без Эйнара, все мои дальнейшие планы отныне были связаны только с ним, и я какие бы испытания не подстерегали нас впереди, я была настроена выдержать их с честью. Но пока еще у нас оставались почти два месяца, и я не могла тратить драгоценное время на заведомо безрезультатные перепалки с родителями, поэтому в ход, как на войне, шли любые средства вроде нынешней фикции с языковыми курсами, призванной обеспечить меня уважительным предлогом для вечерних отлучек из дома.

      Я заранее поставила Эйнара в известность, что в свете неблагоприятно сложившихся обстоятельств приду на свидание с подругой, выполняющей роль страховки от форс-мажоров, и, хотя моя затея по-прежнему внушала