Смертельный кредит. Документальный детектив. Александр Алексеевич Маркин

проходить через банк, который укажет Григорий. Если кто-то захочет выйти из проекта, то ему следует приложить все усилия, чтобы не допустить какого-либо ущерба другим его участникам, и как минимум за два месяца известить всех компаньонов о своем намерении. Условия выхода будут определяться отдельным «Соглашением» и исключительно участниками проекта без вмешательства третьих лиц, кем бы они ни были – милиционерами, бандитами, спецслужбистами или прочими «крышами».

      Я присмотрелся к Бубенцову, как просил Григорий. Это был самодовольный упитанный детина с масляным подбородком. Проанализировав все, что Бубенцов говорит и что при этом выражают его глаза, я пришел к выводу: он довольно опытный кидальщик с ментовской «крышей». Больше всего мне не понравились две фразы Бубенцова, произнесенные им после небольшого возлияния: о том, что, по его убеждению, в бизнесе нет и не может быть друзей, и что за свои просчеты он готов отвечать собственной задницей. Взглянув сначала на Григория, а затем на Пунша, я спросил Бубенцова:

      – Ты это серьезно?

      – Это я выразился образно, – пояснил Иван.

      В завершение переговоров Пунш предложил тост за честность и порядочность в деловых отношениях.

      На следующий день я, Григорий и Митя Будкин встретились в банке пораньше, поскольку нужно было все тщательно обсудить. Дигоевский, будучи экономистом, оценил проект как очень выгодный, перспективный, сулящий развитие инфраструктуры – сети фабрик, складов, магазинов, ресторанов. Митя Будкин в то время занимался Томским лесоперерабатывающим комбинатом и часто летал в командировки. Он был не против нового проекта – хотя бы потому, что входил в долю, а никакой ответственности на него не ложилось, кроме как искать целевые деньги, с чем у Мити, бывшего работника Центробанка, проблем не водилось.

      Я был полностью согласен с Григорием: проект весьма выгодный, но внутренний голос нашептывал мне, что Бубенцов кидальщик, и Пунш об этом знает. Я предложил Дигоевскому потребовать от Пунша дополнительных гарантий в отношении наших инвестиций, независимо от того, чьи подписи будут стоять на договорах с их стороны. Георгий на это заявил, что он хорошо знает Пунша по «Синтезу» и этого достаточно, чтобы начать работу, а движение денег он будет контролировать сам.

      Григорий спешил осуществить этот проект. Я понимал Дигоевского, ведь он в первую очередь отвечал перед учредителями банка за то, сколько денег тот зарабатывает, однако было много «но». Двуличие Бубенцова, его странное высказывание про «задницу» (обычно мужчины в подобных случаях говорят: отвечаю своей головой). Этот человек при его связях может организовать любую эфэсбэшную постановку. Да и в части уплаты налогов проект будет не без греха, – думал я. Но понимая, что Григорий уже все решил, да и Митя был за участие в проекте без дополнительных условий, я тоже согласился начать совместную работу.

      В четверг 1 февраля 2001 года мы впятером собрались в офисе банка МКБ и подписали «Соглашение».