Двое для трагедии. Том 1. Анна Морион

мы платим за учебу! Почему мы должны выполнять обязанности преподавателей? Это нечестно! – недовольным тоном крикнул кто-то из задних рядов. Его тут же поддержал гул голосов.

      – Эта экспериментальная программа продлиться лишь несколько месяцев. Но, конечно, если вы считаете, что ваши деньги дают вам право не подчиняться программе Карлового университета, то всегда можете перевестись, – ответил на это ректор и выключил микрофон.

      Эти слова произвели оглушающий эффект: в зале воцарилось гробовое молчание.

      Ректор, наверняка, довольный результатом своего выступления, покинул зал. Едва он скрылся в коридоре, зал будто взорвался: студенты громко возмущались и жаловались друг другу на вопиющую несправедливость. Все были недовольны. Но я молчал, скрывая свое недовольство глубоко в душе.

      К кабинету ректора я шел с ужасным настроением. Теперь придется носиться с каким-то глупым дитем. В этот момент мысль об отчислении не пугала меня. Наоборот, даже привлекала.

      Честно стоя в длинной очереди и слушая нытье и жалобы студентов на горькую судьбу, я едва заметно усмехался от этой человеческой глупости: в жалобах нет никакого смысла. Жалобы ничего не изменят. Все студенты старших курсов, включая меня, стояли с кислыми лицами в очереди за ненавистным именем.

      Наконец, я вошел в кабинет.

      – Отчего вы все такие хмурые? – спросила меня секретарь.

      – Думаю, вы понимаете почему, – сухо ответил я.

      – В этот раз ректор устроил шоу, достойное телевидения. Не знаю, как вам, а мне весело. Настоящая лотерея.

      – Я заметил. Чертовски жестокая лотерея.

      – Будешь тянуть сам?

      – Неохота марать руки.

      – Нет уж! Это твоя судьба! Тяни сам. Секунду. – Секретарь засунула руку в стоящую на столе стеклянную круглую вазу, наполненную маленькими белыми листами, и тщательно помешала эту белую кучу. – Теперь можешь тянуть.

      Я равнодушно выхватил из всей этой гадкой кучи один из листков, но не стал смотреть, что за имя указано в нем. Какая разница? Я уже ненавидел его.

      – Так… Седрик Морган… – Секретарь выхватила у меня из рук листок, взглянула на имя, записала его в компьютер и протянула листок мне.

      Быстро покинув университет, я присел на одну из скамей, стоящих во дворе. Прочесть или подождать? Черт, от судьбы не уйдешь.

      Я раскрыл листок: там черными крупными буквами было напечатано ненавистное имя: Вайпер Владинович.

      Вайпер. Дурацкое имя. Кто это: парень или девушка?

      Ниже стояла дата и время нашей встречи: завтра в 17: 00, библиотека, столик № 8.

      Такая поспешность заставила меня недовольно поморщиться. Вдруг я услышал чьи-то шаги и обернулся: это был Ройс, бодрым шагом направляющийся ко мне. Ну вот, только его и не хватало. Что за день, право? Неужели кто-то наверху решил высыпать на мою голову ведро ненастий?!

      – Привет! – поздоровался со мной Ройс, плюхаясь рядом, на скамью.

      Я промолчал, даже не взглянув на него.

      – Ну, и кто там у тебя? –