Зеркало для невидимки. Татьяна Степанова

тошноту, пытался развернуть к себе тело. – А дверь со стороны водителя пробовали открыть?

      – Если только автогеном. Спасателей вызывать. Заклинило ее.

      – Ну, мы и без спасателей обойдемся. Посмотри-ка…

      Левая рука мертвеца, как и правая, тоже пострадала от огня, но… Колосову казалось, у него под пальцами мертвая сухая глина. Он осмотрел кисть – пальцы скрючены, словно мертвец в последнее мгновение жизни цеплялся за воздух. Кожа в багровых лишаях ожогов и копоти.

      – Помоги разжать ему пальцы.

      Грачкин более не задавал вопросов.

      – Ну, хвала аллаху, – сказал он через несколько секунд. – На мизинце и безымянном ожогов нет. Пригодны для идентификации. Видимо, когда после выстрела он сполз вниз, рука попала в щель между сиденьем и дверью и огонь до нее не добрался.

      Мигом откатали пальцы прямо тут, на месте. Однако материал был такой ненадежный, что эксперт решил подстраховаться и дополнительно занялся отпечатками, когда тело перевезли уже в морг Нижне-Мячниковской больницы. Вскрытие назначили на половину второго. И все оставшееся время Колосов провел на двадцать третьем километре, осматривая участок шоссе, колею в траве, холм и берега пруда.

      Чудно было как-то, что такая красная, такая крутая и дорогая машина могла оказаться среди ночи в такой затхлой дыре. Никита пытался рассчитать по времени. Итак, патруль заметил дым с дороги в 6.15 утра. По словам гаишников, когда они подъехали к месту, тачка уже полыхала. Но одно дело, если бы на нее плеснули бензином – тогда возгорание было бы делом одной минуты. Однако при осмотре в салоне следов бензина иди каких-то иных горючих веществ обнаружено не было. Правда, это их с Грачкиным предварительное предположение, окончательно все разъяснит пожарно-техническая экспертиза, но…

      Да не обливали этого типа бензином из канистры! А она, наполовину полная, как раз и имелась в не тронутом огнем багажнике – это факт. Колосов следил за точными и неторопливыми движениями судмедэксперта. И во время вскрытия на коже не выявлено следов бензина. Странный самодельный костерок сложили на переднем пассажирском сиденье… Кто же это сделал? Что там было? Обугленные ветки, обрывки ветоши и… этот чертов резиновый коврик, он все еще тлел, смердел. Его даже раза два водой поливали. Резина горит тяжко, неспешно. Значит, между моментом, когда машину подожгли таким вот «неэкономичным» способом, и временем, когда патруль увидел клубы дыма из-за холма, могло пройти…

      – Точное время смерти, судя по тому, что мы этакое вот жаркое имеем… – Грачкин осуждающе вздохнул, кивая на тело на оцинкованном столе. – В общем, ничего точно я тебе не скажу. И путать даже вас не хочу своими догадками. Может, пожарные что подскажут, рассчитают время возможного загорания. Я же перехожу к тому, что очевидно. Итак, труп мужчины, приблизительно 35–40 лет. Сильное обгорание тканей, особенно пострадали ноги, тазобедренный, правая сторона туловища, лицевой и шейный отделы. Однако все эти повреждения от действия высокой температуры