Долгой Ночи. Сергей Владимирович Марьин

и не стоит об этом вспоминать. Редкие картинки прошлого иногда всплывали в памяти, но кто это или что это – он уже не мог вспомнить, да и не хотел.

      Да и незачем.

      Один день изменил все.

      Бесповоротно. Все, что осталось за чертой прошлого, не имело сейчас никакого значения.

      С печальной ухмылкой Максим вспомнил как он страдал. Как его тело и душа разрывались на миллионы осколков, и собрать их не было никакой возможности, а после – и желания. Рассудок играл в то время с ним в какую-то странную игру. Воображение рисовало неизвестные места, в которых он никогда и не бывал. Однако, почему-то, ему там было все знакомо, Максим знал каждый закоулок, каждую мелкую деталь.

      Он играл со своим восприятием.

      Он бросался во все тяжкие.

      Он пытался победить.

      Он проигрывал.

      Всегда.

      Но…

      Однажды он вспомнил про тьму.

      Нет.

      Про Тьму.

      Именно так. С большой буквы.

      Ну, и конечно, баба Настя со своим «чудодейственным» настоем.

      Она пришла к нему, и он окунулся с головой в ее объятия.

      Сначала было страшно.

      Кошмар, казалось, длился бесконечно. Внутри все холодело, волосы на теле стояли дыбом. Каждая единица времени была наполнена ужасом.

      Потом пришла боль.

      Его выворачивало наизнанку. Иногда Максиму казалось, что это было на самом деле. В голове такое не укладывалось, но мозг рисовал вполне яркие картины. Его рвали на части, затем каждую частичку разрывали еще на более мелкие кусочки, и все это продолжалось бесконечно долго.

      Затем пришла тоска и печаль. Он не мог ею насытиться и изливал свои переживания нескончаемым потоком слез.

      А затем пришло Ничто.

      Оно медленно и бережно окутало его потерянное сознание со всех сторон и начало шептать. Шепот входил в каждую клеточку тела. Складывалось ощущение, что он слышит всем. И ему не надо, как обычному человеку, только одно чувство для этого. У него их было нескончаемое множество.

      Оно обнимало и ласкало его.

      И он стал тем, кем был сейчас. Она приняла его и теперь не отпускала ни на шаг. Они всегда шли вместе.

      Он впереди. Тьма сзади.

      Всегда начеку. Всегда на страже.

      А он был не против.

      Он боготворил ее. Он наслаждался ею. Он никогда не хотел ее отпускать.

      И Тьма платила ему той же монетой.

      – Добрый вечер, Максим, – Елена вошла в купе, поставила пустой стакан тонкого стекла и села напротив. – Мне понадобилось немного больше времени, но зато нас теперь точно никто не побеспокоит.

      – Добрый вечер, Лена, – от нее веяло чем-то цветочным. На миг перед глазами возникло ведение лесной поляны, но тут же пропало. – Предлагаю начать наше приятное знакомство с небольшого количества вина, а потом мы сможем поговорить о том, что нас так сильно беспокоит.

      Елена повернула дверной замок.

      Щелчок был похож на одиночный выстрел в полной тишине.

      – Хорошего