Привет, Яга! – 3. Анна Константинова

ходим, так что помогает она, конечно, а куда же без нее. У нас иногда такие красоты выходят! Да вот, не так давно, вы же сами могли оценить…

      У меня появились странные предчувствия. Я глянула на побелевшее лицо Василия и поняла, что он подумал о том же.

      − Как вам ковер-вертолет? По вкусу пришелся? – улыбнулся Дрёма.

      Я ошарашенно кивнула.

      − А Город Золотой? Это мое любимое место… Племяшка тогда сказала, что вы до-о-олго (Дрёма зевнул случайно) моими гостями будете, вот я и постарался, да что-то потом не вышло…

      Васька начал потихоньку сжимать кулаки. Теперь настал мой черед незаметно пинать его под столом и держать за руку. Однако о том, что снилось в шатре моему помощнику, Дрёма не успел проболтаться, так как сменил тему.

      − Тут ведь, оно как получается? Иногда человечку твои фантазии и не нужны. Ты ж не один работаешь, а вместе с тем, что там вот скрыто! − Еще одно несильное постукивание по лбу Васька опять умудрился пропустить. Вот так дедуля! – Ты ж только удрёмываешь человечка, − продолжал он, − а человечек, глядишь, и сам чего надумает, пока засыпает. Вот я не так давно мимо вашей избушки проходил на Светлой Сторонке, да к вам обоим заглянул…

      Васька резко встал, и я была вынуждена заминать опасную беседу.

      − Знаете, ваш золотой город – просто шедевр!

      Старичок вяло улыбнулся. Он постепенно менялся, как будто замирал. Маки на его венке распустились и теперь неестественно алели в неярком свете Обратной Стороны.

      − Люди обычно забывают большую часть из того, что мы с Фантазией им дарим, – заметил он. – Это печально. Я рад, что вы не забыли. Это были мои особенные творения.

      − Знаете, жалко, что такие классные картинки вы создаете только для одного человека! – заявила я, вспомнив прекрасных животных из того сна. Очень захотелось нарисовать их, но я не умела. – Вы, лучше, подарили бы эту красоту не мне, а какому-нибудь художнику, − начала рассуждать я вслух, − он мог бы написать картину. Или поэту, музыканту.

      Дрема кивнул, понимающе. Он все меньше напоминал добренького старичка.

      − Если вы не против поделиться… − прошептал он, наклонившись к моему уху. Странно, от него начинало ощутимо тянуть холодом. Я поежилась, но бодро продолжала, так как мысль мне понравилась.

      − Конечно, я не против! Будет жалко, если такие идеи пропадут. И Василий будет не против. Не знаю уж, чего вы там для него придумали, но он точно под впечатлением. Потом, правда, он с палаткой дрался… − я поняла, что зашла не туда. Незачем ссориться с милым старичком, который просто помогал своей племяннице. Да и кончилось ведь все хорошо.

      − Я подумаю, какие годы человеческой истории выбрать для этих образов и кому их подарить… Поэты и музыканты… − задумчиво протянул Дрёма, и маки на его венке заколыхались под порывами невидимого ветерка. – Обычно я не повторяюсь, но тут, пожалуй, сделаю исключение, − продолжал рассуждать мой странный собеседник.

      − Пошли-ка, лучше, от него подальше, − потянула меня за руку Маринка.

      − Ты чего? – удивилась я. – Твой дядя классный. Веселый такой. Был. Сначала.

      Я