Привет, Яга! – 3. Анна Константинова

виду не подала. Стояла такая, вся из себя наряженная, и старинную королевну изображала.

      − Ночи доброй, путники дорогие. Куда ваши пути-тропинки проложены? – раздался мелодичный голос.

      Вокруг Маринки нарисовались многочисленные серые фигуры в длинных платьях. Не знаю, как выглядели «мамки-няньки», которые должны были царевен в старину окружать, но про себя я этих стала так называть.

      − Ночи доброй, Марина тьма Соболевна, − чинно произнес Василий. – Это вот, – он указал на меня, − Яга молодая, а я ее помощник буду. Движемся мы по своим делам, да по пути заглянули, как нам твоя учительница, Валентина, наказывала. Дело у нас к тебе. Дозволишь зайти?

      Я громко фыркнула. Обмен старинными любезностями выглядел наигранным.

      − Ну заходите, гостями будете, − произнесла хозяйка терема слегка неохотно, будто одолжение сделала.

      Я попыталась вспомнить, чего там Васька мне про законы гостеприимства втирал. Вроде, теперь, раз мы ее гости, она нас обидеть не может под своим кровом, или мы ее… или то и другое сразу? В общем, кажется, мой помощник все правильно сделал.

      Светлая нарядная фигура отплыла назад, освобождая проход. Васька крепко схватил меня за руку и уверенно зашел внутрь. Ворота с легким стуком захлопнулись, и хозяйка повела нас по широкому двору.

      Я вертела головой, пытаясь разглядеть все сразу. Впервые удалось увидеть, как живут тут, на Обратной Стороне. Оказалось, очень даже неплохо. Вокруг высились красивые деревянные строения, украшенные резными узорами. Наверное, это и есть «терема» да «хоромы». Серая свита семенила рядом, и я разглядела, что тут только женщины. Лица у всех пустые, бездушные, будто у кукол, однако опасными прислужницы не выглядели.

      Так, всем гуртом, мы зашли в самую высокую и нарядную «хоромину». Хозяйка привела нас в обширный зал. Длиннющий стол ломился от разнообразных кушаний. Мы присели на те места, которые она нам указала, плавно махнув рукой. Наученная горьким опытом, я понимала, что еды мне тут не обломится. Кушанья выглядела настолько нереалистично-красиво, что даже без Васькиных нотаций я бы засомневалась в их съедобности.

      Однако Маринка без зазрения совести начала нас «потчевать».

      − Угощайтесь, гости дорогие, − пропела она.

      Василий ответил быстро и вежливо:

      − Не в обиду, хозяйка, но еда у нас своя.

      Он начал выкладывать перед собой на стол наши «яства». Хозяйка отнеслась к этому спокойно, и я с кислой миной сжевала кусок чего-то сушеного.

      Сама Марина тьма Соболевна тоже ничего не ела, только отпила из золоченого кубка. Я заметила, что одна рука у нее перевязана. Это было странно. Вроде, при всех мамках-няньках она свои белы рученьки тревожить работой не должна.

      − Какое же у вас ко мне дело? – спросила, наконец, Маринка, приступая к главному.

      − Привет у нас для тебя. От Валентины, наставницы твоей бывшей…

      − Только он потерялся! – решила я дополнить информацию, так как Василий, на мой взгляд, не придавал Приветику