По ту сторону. Сергей Рогунов

явного вырождения на лице. Компанию ему составлял омерзительный тип с харей профессионального антисемита, который как будто бы смотрел на мир через призму, наполненную дерьмом, со скособоченной и трясущейся на куриной шее головой, терзающий свой смартфон срывающимися пальцами.

      Стоило мне перекинуться с Карлсоном парой незначительных фраз, как многое, доселе находящееся под покровом тайны, услышал я в свой адрес. Он вдруг неожиданно разговорился, обдавая меня тошнотворной вонью изо рта, причудливо замешанной на запахах человеческого говна, тухлого яйца, одеколона «Красная Москва» и ацетона, приправленного чесноком, и плавно перевёл тему общения с качества водки на меня персонально.

      Первое его откровение сводилось к тому, что я, очевидно, – лентяй, как и любой москвич, отчего не контролирую финансовые потоки. Карлсон-то, понятное дело, потоки контролирует, просто из-за болезни якобы его водителя он вынужден лично отовариваться в магазине, возить сам себя любимого по делам «фирмы». Он даже самостоятельно проводит влажную уборку «офиса», но это делается уже в целях оптимизации персонала, для экономии на заработной плате и налогах.

      Второе откровение касалось автотранспортных средств. Карлсон купил в кредит (!!!!!!!!!!) «Ссангйонг» представительского класса, потому что ездить на бюджетном «Рено» – ниже его достоинства, а в кредит – потому что нечего баловать автодилеров. (Но сдаётся мне, потому что реальные доходы слабоумного оратора не позволяли ему сразу полностью расплатиться кэшем).

      Третьим номером программы оказалось охотничье ружьё бедолаги, которое, естественно, дороже, престижнее, дальнобойнее и надёжнее моего, лузерского… Хотя у меня вообще нет и никогда не было ружья, так как обороняться мне не от кого, а калечить и убивать зверей и птиц, вышибать им мозги для услады больного эго – совершенно не мой психиатрический диагноз. Четвёртую порцию бреда вонючего мудвинга выслушать была не судьба, поскольку открылась ещё одна касса, на которую я незамедлительно перешёл жадно хватая ртом свежий воздух, и расплатившись за продукты, направился в сторону пятиэтажки, в которой проживал Майкл…

      … – Показывай, с чем таким диковинным пожаловал! – с этими словами Майкл разлил водку по рюмкам и пододвинул ко мне тарелку с хлебом и нарезкой. Мы выпили за встречу, после чего я выложил на стол перед Майклом барсетку. Тот аккуратно извлёк на свет божий артефакты, долго их разглядывал, вертел так и эдак, пока я излагал историю о своём длительном и безуспешном сёрфинге в Интернете, потом сложил их обратно в барсетку и спрятал её в свой легендарный металлический кейс, с которым, насколько я помню, он на последнем курсе института ходил на лекции.

      – Очень необычные вещицы, особенно кристалл. Чувствую, придётся потрудиться, – глубокомысленно изрёк Майкл. – Сам понимаешь, никаких гарантий дать не могу, но сделаю всё от меня зависящее. С кристаллом постараюсь