Полярное Сияние. Наталья «TalisToria» Белоненко

на столько. – закрепляет оценку тот, кому все позволено.

      Лёшка появляется как молния. Всех приветствует как освежающий морской бриз – всем перепадает лучик его улыбки и теплого взгляда. Особенно семейству маминой подруги, которое он знает с детства. Обнимашки и речитативы радости… как вспышка. Подарок. И вот уже он – исчез как мираж,

      да и этого его… человека – тоже сдуло с места, никто и не заметил, как. Самый видный в мире невидимка…

      Потом они замечаются неподалеку, где-то возле поворота, в листьях раскидистого папоротника из огромной кадки рядом с запасным входом в отель. И там у каждого – совершенно иная манера общения.

      И тут становится ясно, каким прочным навыком общается Лёша. И какой прохладный оттенок для всех у всегда великодушного и вежливого Валеры.

      Нет, ничего особенного. Для посторонних – просто разговор двух людей. Хорошо знакомых. По-человечески радых друг другу. Доверяющих. Заметности же выявляются только на контрастах. С привычными манерами. У них там своя гравитация.

      Разновозрастная группа за столом невольно наблюдает за общением. Ничего необычного.

      Все рады смолчать.

      Долго молчал тихий вежливый младший зять Лины, который всегда гордился доверительным общением с тещей.

      – А кто у них за девочку? – будто б просто из вежливости интересуется он, наблюдая более взрослого и статусного артиста рядом с миловидным стройным Созданием с белой пядью на щеке. Никто не научен, как быть тактичным в такой ситуации. Если хоть попытаешься открыть рот.

      Людмила даже смутиться не успела:

      – А мы не знаем. – пожимает она плечами буднично.

      И это правда. Тема в их кругах затрагивалась осторожно и изгонялась прочь почти сразу. Версии были не просто разными, они менялись у каждого теоретика поочередно. Никто из двоих не выглядел женственным. Никто не выглядел лидером. Угадать ни с ходу, ни по собранным свидетельствам пока ни у кого не получалось. Ничего однозначного.

      Кажется, даже Виолетта не знает. Раз отрешенно молчит. И глаза в пол. Будто её от электропитания отключили.

      Но ведь никто и не хотел этого знать до конца. Хоть и считали, что как-будто положение – обязывает. Знать.

      Ну… Как-будто. Семья же.

      Пара минут. Пара явно удовлетворительных минут… разговора. Там… У них… После такого разговора люди не расстаются, когда в разные стороны расходятся. Не получится применить такое слово. Потому что они как будто оставили каждый друг друга себе. В таких случаях физическая дистанция ничего не решает. И никто ничего не торопит.

      И в такой диалог никогда не вклиниться посторонним. Они – словно в мембране, в которой другой градус, другой воздух, другие физические законы. Своя атмосфера. И потом эта атмосфера окутывает каждого в отдельности, словно оберегая. От других.

      – Они, получается, почти все время рядом, на гастролях? Никогда ж и не подумаешь…

      Смотришь на него, и понимаешь: если не знать – ни в жизни не догадаться… Но если заронить