Альманах «Истоки». Выпуск 13. Коллектив авторов

и я прошла эти призрачные аллеи:

      По аллеям ходят

      Призраки и сны…

      Что-то в сердце бродит

      От былой весны.

      Отчего нам юность

      Головы кружит? –

      Без оглядки в лунность,

      Как в бреду, бежит?

      И вовек не знаешь,

      Как тот путь дожить,

      И всю жизнь мечтаешь

      Это повторить.

      «Тёмные аллеи» пишутся Буниным живей и зримей, когда в развалинах лежит пол-Европы, когда война доходит до окрестностей Москвы. Голод, старость – у дверей его грасского пристанища присутствие уже поджидающей смерти, а пространство ушедшей, предреволюционной эпохи держит – отголоском Серебряного века – в словесном звучании любви, рассыпанной звонкими самоцветами страстей, характеров и судеб, всё ещё робеющих перед её необъяснимой тягой к совершенству. «Разве бывает несчастная любовь?» – конечно, вместе с главной героиней в рассказе «Натали» спрашивает нас сам Бунин.

      Встречаясь на стыке своих юбилеев, И. А. Бунин и Ф. М. Достоевский будто заново узнают друг друга в своём общем ожидании перемен – кажется, ждут и наших открытий?..

      Но какие именно перемены нужны России? Могут ли нравственные управлять обществом?.. Достоевский смотрит дальше принятого и дозволенного – его дорога становится трибуной (общественный деятель!): Бунин, попадая в кровавую бойню революции и оценивая результат народной трагедии, прежде сего остаётся певцом природы и стихии чувств – хранителем сердечных тайн, в которых хозяйничает любовь. По их творчеству весь мир и сейчас судит о России.

      Однако их строгие лица не менее выразительны и красноречивы, чем бессмертные произведения литературы. Вот и мои художественные впечатления от внешнего облика наших писателей. Так, глядя на кадры кинохроники Нобелевского торжества (1933 год), я вижу своего Ивана Алексеевича Бунина, пережившего горестные годы эмиграции и повторяющейся нищеты. На его лице печать надмирного восклицания, суровая аскеза и скорбящий взор попранного величия – жёсткие в своей печали, пронзительные глаза будто ищут среди потомков единомышленника:

      За дворянские обиды,

      За огонь в крови –

      Кто в лихие годы битвы

      Просит о любви.

      Будто вышел на прогулку

      В незнакомый век,

      Вслед стучит по переулку

      Одинокий бег.

      По земле – земле московской –

      Людной Поварской

      Бродит гулом отголоска

      Возглас вековой.

      Помнит вяз иные лета –

      Пишется рассказ…

      Слышу голос с того света:

      Бунин среди нас.

      Как и бунинский образ, портрет Фёдора Михайловича Достоевского моё воображение слепило независимо от широко известных фотографий, картин и скульптур:

      Достоевский! Черты живые –

      Взгляд горяч в неземной глубине:

      Будто смотрит сама Россия

      С