Ежевика Её светлости. Средневековые сказки II. Юана Фокс

то и тут отведёт Преисподняя!» – решила она, и тёплая косматая сила, как медвежья шкура, окутала её.

      – Вот он, вот! – торжествующе завопил мертвец-провожатый, вытянув ручку-веточку вперёд. Да Инга уже и сама догадалась. Из-за вековой корабельной сосны доносилось хриплое, тяжёлое дыхание, удушающая завеса запаха крови висела в воздухе как туман. Точно как на свином забое! И псы за решётками псарни вот так же хрипят и бесятся, умоляя забойщиков пустить к ним на пир!

      – Да твою же едрёную мать… – прошептала Инга и осторожно прислонила старушку к дереву. Та сползла по сосне, как ветхая тряпка. Инга на всякий случай нож приготовила и осторожно высунулась из-за дерева.

      Старик соврал, волков оказалось два, а не один. Огромные серые с чёрными хребтами звери терзали бурую от крови оленью тушу, тащили каждый на себя. С треском рвалась горячая плоть, кровь толчками плескалась на траву. «Поторопиться бы, пока они всё не слили почём зря!» – тревожно подумала Инга и вдруг вышла из-за дерева. Ноги, как обезумевшие, сами её вынесли. Она встала прямая и острая, как стрела, намертво не представляя, что собирается делать. Волки на коротенький миг замерли. Чёрная туча, что лениво ползла по серому небу, наконец повалилась на бок и открыла Луну. Свет пролился на поляну и отразился в жёлтых глазах мощных зверей. И не было в них ничего, одна только горячая, спелая смерть! Оба чудовища напружинились, готовые на белого зайчонка в тоненькой человечьей шкурке наброситься, но зайка вдруг обе ручонки подняла и велела им:

      – Оставьте это мне и уходите домой! Хватит вам на сегодня, знаю я – это не первая ваша добыча, я был добр к вам, время делиться с сёстрами вашими!

      Волки уши навострили и, не веря своим глазам, всё-таки развернулись и неохотно побрели в тёмную чащу. Глаза-то могут и соврать, а вот уши не врут никогда! Когда Отец говорит – не имеет значения, чей голос он использует. Надо подчиняться, даже если звучит он из тела зайчишки на двух ногах!

      Ежевика посмотрела им вслед и выдохнула. Во рту остался горький и острый вкус незнакомых слов. «Благодарю тебя, Отец!» – мысленно прокричала она всем нутром своим. И он ответил ей, словно лёгким шёлковым покрывалом сквозь всё её тело прошёл. Она зажмурилась, с наслаждением вдыхая влажную ночную тьму, как вдруг ледяная капля шлёпнулась ей с ветки за шиворот.

      «Упырица!» – вскинулась она и одним прыжком оказалась рядом со старушкой. Та уже вся рассыпалась в прах, кое-где уже отошла клочками кожа, показался голубоватый от Луны скелет. Как ни странно, но умирающая всё ещё умирала, едва заметно дыша. Инга подхватила её и бережно отнесла к растерзанной туше. Едва не поскользнулась в растащенных кишках, чертыхнулась, спугнула какую-то животину. Знать, крысы давно выжидали своей доли на этом пиру. Ничего, родимые, потом полакомитесь! А сейчас она свою ношу осторожно спустила на липкую от крови землю, перевернула и ткнула лицом в разорванный бок. Олень глядел в небо с укоризненным ужасом, неказисто вывалив язык.

      – Ты не обижайся, братец, что ж тут поделаешь! Сослужил ты Отцу добротную, святую службу! Он тебя наградит, ты даже не сомневайся! – ласково