Урок третий: Тайны бывают смертельными. Елена Звёздная

попросила с нескрываемым облегчением.

      Потому что не знаю, как бы я смогла на Царапку смотреть, если бы того загрызня привела к нашей деревне она.

      – То-то же, – буркнула кошка, – а вот к лорду земли вашему я тебя направила.

      Едва не выронив чашку, которую только взяла в руки, я потрясенно спросила:

      – Зачем?

      – А я, Дэюшка, не лекарь, помочь Орону не смогла бы, да время истекало, а погибни твой отец…

      Знаю, что дальше было бы – мы бы к тете с дядей переехали. И жили бы в их доме, на правах приживалок. И тогда да, в моей жизни ничего бы не было: ни академии, ни магистра Тьера, ни совместного дела с Юрао… И выходит, что вся ситуация с лордом Градаком стала для меня благосло-вением Бездны, а ведь тогда я думала иначе, тогда мне казалось, что моей жизни пришел конец…

      И тут в разговор вмешалась бабушка:

      – Долго молчать будешь, Дэя? Кто он, расскажи нам, будь мила.

      Осторожно стянула перчатку с левой руки, черный бриллиант ярко сверкнул в свете горящих свечей, и я почему-то начала улыбаться.

      – Да-а-а, – протянула Царапка, – это мы крупную рыбку подцепили!

      Быстро натянула перчатку обратно. Почему-то сказанное кошкой вмиг напомнило, что лорду Риану Тьеру я вовсе не пара. Кто он и кто я…

      – Прости, – Царапка руку лапой накрыла, – не хотела обидеть. Так как звать его?

      Бабушка спрашивать не стала, ладонь мою к себе потянула, перчатку сняла и в кольцо вгляделась.

      – Никак маг, – прошептала она, – сильный да родовитый. Уж не императорских ли кровей?

      И взгляд такой встревоженный на меня бро-сила.

      Увиливать я не стала, сказала как есть:

      – Племянник императора, лорд Риан Тьер…

      Царапка свалилась со стола. Бабуля так и застыла, даже рот от удивления открылся, зато потом понеслось:

      – Да ты что, Дэюшка! Сам племянник императора! Да как же это?!

      Пожав плечами, я промолчала, потом осторожно руку у бабушки забрала, но перчатку натягивать не стала – осторожно прикоснулась к камню, такому же черному и мерцающему, как и глаза магистра. В очередной раз поняла, что скучаю… Удивительно, да, но очень скучаю.

      – Да не молчи ты! – Царапка вылезла из-под стола, прыгнула на скамью, оттуда обратно на свое коронное место. – Где встретились?

      И вот тогда, несмотря на имеющийся и не беспричинный стыд, честно призналась:

      – А я его… прокляла…

      Царапка повторно свалилась на пол. Оттуда, из-под скамьи, донеслось:

      – Я пока тут посижу. Безопаснее оно как-то… Дальше-то что?

      Ответить я не успела. Дверь распахнулась, впуская ледяной порыв ветра и поднятый начинающейся метелью снег, и вошел отец. С радостным криком «папа» я бросилась к нему, с лету попала в крепкие объятия.

      – А я на Заставе ждал, – отец стиснул так сильно, что дышать стало тяжело. – Дэюшка, солнышко мое, соскучился до смерти.

      Тут бабушка пробурчала:

      – Орон, задушишь девочку, объятия