ты благополучно вернулся в часть. Я очень рад этому, и уверен в том, что у тебя всё хорошо. Помнишь, мой дорогой, когда я летом приезжал к тебе в Дисбат во второй раз, за время твоего заключения? Ты тогда находился в карцере, и я принудил привести тебя на КПП. Конвойные, которые привели тебя, разрешили посадить тебя в машину, которая стояла у шлагбаума. Мы с тобой говорили недолго. Я передал тебе гостинцы из посылки, которая пришла на адрес нашей части от твоей замечательной мамы, и письмо от твоей мамы. Тогда я тебе ничего не стал говорить, в особенности о том, что я на следующий день уезжал на поезде в Хабаровск, а оттуда самолётом на Кавказ до Минеральных Вод. И таким образом я добрался до города Грозного, а оттуда к вам домой. Твои не знали, что я еду. Встретили меня с большим теплом и радушием и были искренне благодарны за визит. Первым делом, хочу сказать про твоего отца Наурдина. Неожиданно для меня, он проявил себя очень достойно и мужественно. И не только твой Дада – отец, ведь так вы все обращаетесь к отцу. Ваш Дада, не переставал меня удивлять! Он ни разу не спросил у меня про тебя, только лишь через неделю, когда я уезжал, и мы вышли попрощаться с твоей мамой Тагибат, братьями и сестрами, и не только с ними – казалось, вся родня ваша, да и соседи ваши пришли меня провожать, только в этот час я смог заметить грусть в их глазах, до этого будто и не было причины твоей сопричастности моему визиту. Какая сила и мощь в характере и устоях твоего народа. Только там, у вас дома, по сути для меня раскрылся характер и нрав чеченцев. В минуты расставания я понял, что в глазах твоего Дады горел этот один вопрос – как он… его сын. Я попросил его отойти в сторонку со мной, взяв его под руку. Он стоял и не шевелился, но вокруг все отошли на дистанцию. Я попросил его, доверчиво обняв за плечи:
– Дада! Спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос.
Он приподнял свою голову, и глядя мне в глаза ответил:
– Если ты приехал ко мне, с такого дальнего края, у меня нет к тебе других вопросов. Я получил на все вопросы ответы твоим визитом, за что тебе безмерно благодарен. Счастливого тебе пути. Спасибо! Мой дом теперь твой дом, приезжай в гости.
О тебе ни единого слова! Представляешь? И тогда, я заплакал… Твой отец не стал меня утешать, а развернулся и ушел в дом. Твои братья и родственники проводили меня до самых Минеральных-Вод, до аэропорта. Сынок, прости! Это моя вина и вина всех офицеров нашей части, и не только. Вина лежит на многих. Должен тебе сообщить и неприятную тебе новость – тогда, в ходе следствия и военного дознания, на тебя «накатал» особисту твой земляк, с которым ты призывался вместе, и за которого ты всегда стоял горой. Его бедного припугнул особист, и он выдал такое, что мне стало не по себе. Я читал его донос на тебя из архива части, где он утверждал, что ты являешься лидером противостояния перед старослужащими… Это сыграло большую роль в твоём деле. Сынок, я не хочу, чтобы у вас возникли межродовые столкновения из-за всего этого. Забудь, и не вспоминай больше, только знай, кто настоящий друг и товарищ.
