Не отрекаются любя. Полное собрание стихотворений. Вероника Тушнова

к окошку номер пять?

      Пачки писем в узловатых пальцах,

      равнодушный, шелестящий звук…

      Письма – эти вечные скитальцы –

      ждут других, гостеприимных рук.

      И, быть может, долгими ночами,

      за семью печатями, в тиши,

      тяжело вздыхают от печали

      чьей-нибудь непонятой души!

      В семь часов окно должно закрыться.

      Завтра в девять – отвориться вновь…

      В белых треугольниках томится

      невостребованная любовь.

      Я взяла бы вас и отогрела,

      обо всем бы выслушала я.

      Только нету до меня вам дела,

      если вы искали не меня!

      …У окошка с полукруглой рамкой,

      где от ламп зеленоватый свет,

      седовласая азербайджанка

      мне привычно отвечает: – Нет. –

      Выхожу, иду на берег к морю,

      где в мазутных лужицах земля,

      и смотрю, смотрю, как за кормою

      пенится дорога корабля,

      как на мачте сонный парус виснет

      и, спеша в далекие края,

      мчатся чайки…

      Белые, как письма.

      Неручные, как любовь твоя!

      Арык

      Глаз к сиянью такому еще не привык…

      Зной густой, золотой и тягучий, как мед…

      А за домом, в саду,

      пробегает арык,

      как живой человек,

      говорит и поет.

      Он струится, как будто в ущелье

      зажат,

      меж забором и каменной пестрой стеной.

      Распахнется калитка…

      Лучи задрожат…

      Засмуглеет рука…

      Брызнет звон жестяной.

      С мягким бульканьем вглубь окунется кувшин,

      И опять тишина.

      Он один ни на миг

      не стихает, сбегая с далеких вершин,

      торопливый арык,

      говорливый арык…

      В нем вода холодна и молочно-бела,

      и, как лента из шелка, упруга в горсти…

      С первой встречи я сердце ему отдала.

      Пели птицы в саду:

      «Не спеши, погости».

      Счастье ходит со мной по дороге любой…

      А покой…

      А покоя не будет нигде.

      В час, когда занимался рассвет голубой,

      я пришла попрощаться к ханларской воде.

      Тишина

      Двое шли и ссорились.

      А ночь

      голубела празднично и хрупко.

      Двое шли и ссорились.

      Уступка

      не могла уже ни в чем помочь.

      Их несправедливые слова

      раздавались явственно и гулко.

      А в несчетных лужах переулка

      залегла такая синева,

      словно небо в них перелилось…

      В каждой синяя луна лежала,

      в каждой облако, дымясь, бежало,

      тонкое и светлое насквозь.

      Пахло глиной и древесным соком,

      холодом нестаявшего льда.

      Шелестела зябкая вода,

      торопясь по звонким водостокам.

      Мир лежал торжественный такой

      и необычайно откровенный.

      Он бы выдал тайны всей вселенной,

      но под равнодушною ногой

      разлеталась вздребезги луна,

      облако тонуло,

      и