Харв из тундры – боль, которую я отпускаю. Кристин Харпер

больницу, так шестнадцатое января стало моим днём рождения. Так как зафиксировано рождение, именно шестнадцатого. Но моя мама, всегда поздравляет меня с днём рождения именно пятнадцатого. Только появившись на свет, я оказалась на грани смерти. Сурова ли жизнь? Да, сурова. Это было не последнее испытание в моей жизни. Впереди меня ждало много разочарований.

      Сколько же мне было, когда я возненавидела отца всем сердцем, гадать можно вечно. Может год, может два, я не помню. В моём детстве много белых пятен. Сначала я думала, что так и должно быть. Что так и должен вести себя отец. Воспринимала это за строгость. Лет до пяти. Думала, что у меня строгий отец. А оказалось, что мой отец просто АБЬЮЗЕР. АБЬЮЗЕР – самоутверждавшийся за счёт своей семьи. Он бил и мать и нас. Пил редко, но представлялась возможность, мог неделями. Страдали ли мы от его пьянок? Ещё как. Плакали, прятались, ходили с синяками. Но как ни странно, но мы все воспринимали это как что-то нормальное и вполне приемлемое. Стыдно было лишь тогда, когда он называл нас последними словами при посторонних людях. Шлюхами, проститутками, немощными отребьями, обращался порой как с собаками, пинал под задницу если не смог догнать оленя. На минуточку, оленя! Что нереальная задача для ребенка в пять – десять лет. Злился порой с пустого места. Можно ли было, выхватить поджопника просто так? Да легко. Страшно то, что мы воспринимали всё это, действительно за что-то нормальное и приемлемое. О том, нормально ли это я задумалась, лишь когда поняла, что друг к отцы так со своими детьми не поступают.

      Я помню когда мне было чуть больше четырёх лет. В позднюю весну. Не могу передать все детали, но это произошло после каслания. Прикослав в новое место, оленей распрягли, отец пошёл отгонять оленей на пастбище. Мама в одинокого ставила чум. Хотя скажу, что чум ставят как минимум два человека. Помню мама сама ставила шесты, натягивала нюки. Ей помогали старший брат Павел – одиннадцать лет на тот момент и старшая сестра Аня – девять лет. Где-то рядом помогала Альбина, которой семь лет. Я же качала люльку самой младшей сестры Марты, которой не было и года.

      Когда отец вернулся, мама двумя шестами натягивала на чум нюк. Один нюк имеет вес в сорок-пятьдесят килограмм и одному поднимать его очень тяжело.

      Маме приходилось тяжелее всего. Институт семьи в тундре, очень суров. Среди тундрового населения, не встречается разводов по сей день. А уж на тот момент, развод неизгладимый позор. Не смотря на это, мать сбегала от отца. Он же силой заставил вернуться и после, бил её всю молодость, до тех пор пока мы не выросли.

      Даже не подумав, помочь матери, отец гаркнул.

      – Надо сети поставить, мне нужна помощь, – сказанное значило, что кому-то из детей необходимо ему помочь.

      – Аня и Паша нужны здесь, мне без них не справиться, – сказала мама.

      Маленькая Марта в истерике заплакала. Она уже долго находилась в люльке. Возможно она некомфортно себя чувствовала из-за природных нужд. Я активно качала люльку, но тщетно.

      – Аля, – позвала мама сестру.

      Аля без лишних слов подбежала. Мать посадила