Наследие. Том третий (2017—2018). Сергей Виноградов

день. Февраль уж на исходе,

      А город, погружённый в тяжкий сон,

      И не заметил, что с ним происходит…

      Проснулся он с похмелья, как всегда,

      И вывалил на улицу потоком

      Искать в себе себя. Да вот беда —

      Проснулся он, похоже, что до срока…

      Ему ещё поспать бы до весны

      И ничего тогда бы не случилось —

      И смута февраля – всего лишь сны,

      И страшное пророчество не сбылось бы…

      И не был бы в империи разброд,

      И из Женевы не вернулся гений,

      И не узнал бы никогда народ,

      Кто же такой в истории был Ленин…

      Предтеча

      Пришёл февраль – предтеча Октября,

      Но только зря, похоже, ликовали,

      Но только зря мы сбросили царя,

      И за него уже не воевали…

      Всё, перекрасив в ярко-красный цвет,

      Забыв совсем Парижские уроки,

      Мы нашу Веру превратили в бред…

      А он уж знал приход свой. В свои сроки.

      И не заставил себя долго ждать,

      Напомнив о себе залпом «Авроры».

      А мы остались, как всегда, страдать

      И август ждать далёкий и не скорый…

      Старый ресторан

      Под звуки довоенного фокстрота

      Гудел по-русски старый ресторан —

      Здесь прожигали жизнь бесповоротно

      И споры здесь всегда решал наган.

      И женщин здесь меняли, как перчатки,

      И фраера, и даже господа,

      И оставляя в банках отпечатки,

      Здесь деньги оставляли навсегда.

      Такая уж у фраеров натура —

      Гуляй и пей пока свободен ты!

      Но вот пришли товарищи из Мура —

      Свободы нет. И где они, мечты?

      И где они лихие годы эти?

      И где он девяностых беспредел?

      А в старом ресторане – наши дети,

      Которые остались не у дел…

      Фокстрот играют тот же довоенный,

      Текилу пьют, как пили мы тогда,

      Живущие в своей иной вселенной,

      Не нищие, но и не господа…

      Осталось лишь мечтать

      Век двадцать первый пережил уже немало

      И революций и гражданскую войну.

      От глупостей политиков усталый,

      Ищу себе покой и тишину…

      Но мне, увы, с планеты этой съехать,

      Как всем из нас, пока не суждено.

      Осталось лишь смотреть ТВ со смехом

      И как в двадцатом веке – пить вино…

      Осталось по ночам мечтать о прошлом,

      Когда мы жили дружно, без войны,

      Без новых бар – придурковато-пошлых,

      А как же будут наши жить сыны?

      Быть может, жизнь их будет им обузой?

      И в тягость будут им и сны и дни,

      Не знающим Советского Союза —

      Иначе бы с ума сошли они…

      Болит душа

      Душа болит не за себя,

      Не за дела в давно прошедшем.

      Я жил как жил. Любил тебя

      И даже не был сумашедшим…

      Сегодня мир сошёл с ума

      И сам